Сегодня завершается Московский международный кинофестиваль. Вечером станет известно, какие картины трех конкурсных программ окажутся его лауреатами. Юлия Шагельман рассказывает о фильмах—участниках основного конкурса из Казахстана, Узбекистана и стран Балтии.
В казахской картине «Ночной бог» нет ни кадра, снятого в простоте
Фото: ММКФ
В этом году и в основном конкурсе ММКФ, и вне его было немало фильмов из бывших союзных республик, во многих из которых кинематограф переживает настоящее возрождение. Одна из таких стран — Узбекистан, представленный в конкурсной программе лентой Рашида Маликова «Стойкость».
Действие фильма разворачивается в 1989 году в Каракалпакии. Сайдулла — ветеран Афганистана, который теперь работает школьным физруком и живет в полном одиночестве, точнее, в компании собаки и призраков прошлого. Узнав о том, что жить ему осталось совсем недолго, Сайдулла старается завершить все земные дела — помириться с сыном, помочь вдове погибшего друга, обеспечить водой школу, договорившись с коррумпированным чиновником. Однако поставить точку в самом последнем и важном вопросе он все-таки не успевает.
Время и место действия картины имеют определяющее значение. Это год, когда закончился вывод советских войск из Афганистана: в самой атмосфере присутствует ощущение конца эпохи. И эта суровая, иссушенная земля вполне под стать характеру главного героя. Фильм, довольно традиционный и по форме, и по содержанию, сам кажется приветом из конца 1980-х, когда стало можно говорить на ранее запретные темы, и высказывания эти были просты и однозначны. Однако лаконичная, немногословная, но убедительная игра Карима Мирходиева придает ему эмоциональную глубину и достоверность.
А вот картина казахского режиссера Адильхана Ержанова «Ночной бог» изо всех сил, но без особого успеха стремится к сложности. В ней нет ни кадра, снятого в простоте. Среди условных декораций вымирающего города, застывшего на грани между уже случившейся катастрофой и предстоящим тотальным апокалипсисом, бродит во тьме некий человек с дочерью, пока закадровый голос изрекает риторические вопросы: «Почему я кричу, а никто вокруг не слышит?», «Куда я иду?», «Что я ищу?». Режиссеру, имеющему, несмотря на молодость, приличный фестивальный опыт (его фильмы участвовали в программах Канн и Роттердама), явно хотелось высказаться на глобальные темы — свободы, веры, войны, жизни, смерти и т. д., метя если не в Тарковские, так в Германы-старшие. Увы, уровень этого высказывания самый ученический, чего стоят пошлейшие метафоры вроде образа Богоматери, открывающегося за осыпающейся штукатуркой, или парящей в небе маски того самого «ночного бога», на которого нельзя взглянуть, не ослепнув. Такова же, с позволения сказать, и философия картины, сводимая к тезисам вроде «Мир вокруг — это диковинные рисунки, накарябанные каким-то мальчиком, забившимся в темном углу» или «Даже в аду есть свет. Иначе никак».
Особенно контрастно в таком контексте смотрится драма «С пеной у рта» совместного производства Латвии, Литвы и Польши. Это третий полнометражный фильм режиссера Яниса Нордса, предыдущая лента которого «Мама, я тебя люблю» выдвигалась от Латвии на премию «Оскар» (но в шорт-лист не попала).
Бывший полицейский Дидзис (Вилис Даудзинс), потерявший ногу в аварии, тренирует служебных собак и явно находит с ними понимание лучше, чем с женой Яной (Иева Пуке). Устав от отсутствия любви и нежности в семье, она затевает интрижку с 17-летним школьником Робертсом (Раймонд Целмс), который, несмотря на рост и богатырское телосложение, на самом деле все еще совсем ребенок. Пока герои пытаются разобраться со своими чувствами, собаки Дидзиса заражаются бешенством, сбегают и наводят ужас на всю округу.
Понятно, что собачье бешенство здесь служит довольно лобовой метафорой страстей, охватывающих персонажей,— любви, ревности, подавляемого желания, неожиданно вырвавшегося на свободу. Но холодноватая и несколько даже заторможенная игра актеров заставляет скорее вспомнить стереотипы о нордических характерах, чем в полной мере проникнуться эмоциями участников любовного треугольника. Сам же фильм находится в русле самых распространенных трендов европейского фестивального кино, рассказывая о разрыве семейных связей, проблемах коммуникации разных поколений, взаимном непонимании и нелюбви.
