В Москве с двумя концертами побывал питерский "Терем-квартет". На втором его выступлении (в Центральном доме художника) ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ искренне порадовалась росту коллектива, обретшего в качестве очередного товарища самого Иоганна Себастьяна Баха.
Из двух способов общения с классикой и классиками — на "вы", и на "ты" — "Терем-квартетом" изначально был выбран второй. Квартет никогда не делал из этого секрета, приобщая разномастных классиков — от "любимого Николай Андреича Римского-Корсакова" до Юрия Никулина — к простецкому языку музыкального винегрета, культурно именуемого коллажем.
Два года назад, слушая такие вот коллажи на мелодии Нины Пантелеевой и Вольфганга Амадея Моцарта вперемежку с "Happy birthday" и "Песней индийского гостя", автор этих строк испытала разочарование. Слишком уж нехитрой казалась игра, навеянная сомнительными звуковыми анекдотцами с уличными коленцами, блатными мотивами и популярной установкой "смеются все".
Теперь что-то изменилось: публика, всхохатывая в начале каждой узнанной мелодии, слишком уж быстро умолкала. То бишь слушала гораздо заинтересованнее, чем играла в "угадай мелодию". К тому же внимала коллективному творчеству анонимов (ведь автором всех аранжировок объявлялся сам "Терем-квартет") как вполне серьезному музыкальному сюжету.
До того как начать страдания по Баху, "Терем" разогрел публику "Шуткой" того же композитора в уморительной версии для контрабас-балалайки. Перед этим подразнил полифоническим плетением римско-корсаковской "Царевны Лебеди" с забористым танго и знойной, как в фильмах Феллини, латинской мелодией. А потом еще гениально замочил таривердиевского "Маленького принца" минорами "Осенней песни" Чайковского, иллюзорно прикрытой "Шербурскими зонтиками" Леграна и детективными звуками "Семнадцати мгновений весны".
Столь прихотливая подготовка показалась для Баха довольно странной. Так что предварительный конферанс Андрея Смирнова (баян) насчет "Страданий по токкате и фуге ре-минор" — мол, Бах из-за безденежья искал место органиста в Петербурге, но таки не приехал, зато побывал с концертами его друг герцог Голштинский, записавший несколько русских мелодий и вдохновивший ими Баха на Токкату и фугу — даже превзошел сыгранное. "Страдания" зазвучали прямо как в версии какого-нибудь выпивохи, торгующего в переходе залихватским искусством пассажей и остинато. Все это, впрочем, не противоречит концепции "Терем-квартета", педалирующего свою принадлежность к городскому фольклору.
В своем простонародном варианте всеобщей музыкальной истории "Терем" никого не делит по жанрам или по "высокому-низкому". У него нет гонимых, при том что есть любимые, как "Николай Андреич Римский-Корсаков". И нет непонятых: даже "Посвящение Альбенису" Родиона Щедрина они играют с тем же драйвом, что "Цыганочку" или обработки Шопена. В такой компании и Баху самое место. Хотя бы для того, чтобы было Иоганну Себастьянычу с кем поделиться своими "страданиями". И было от кого услышать взаимное "помоги-и мне, помоги-и мне...". И было с кем затянуть "кондуктор-р-р, нажми на тормоза".