Президент Франции пережил схватку с журналистами

Сегодня Национальное собрание Франции проведет внеплановые дебаты в связи с ударом по Сирии. Накануне президент страны Эмманюэль Макрон подробно разъяснил позицию Парижа в прямом эфире новостного телеканала BFM. Из студии, устроенной в фойе Национального театра Шайо на фоне Эйфелевой башни, Эмманюэль Макрон отвечал на вопросы интервьюеров в течение 2 часов 38 минут. За ним наблюдал корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.

Это уже второе за последние три дня интервью президента Франции. Первое состоялось 12 апреля — до ударов по Сирии. После этого, в отличие от Терезы Мэй или Дональда Трампа, Эмманюэль Макрон не обращался к нации, приберегая аргументы для воскресного вечера.

Его партнерами были два журналиста — звезда «нейтрального» BFMTV Жан-Жак Бурден и представитель главного критика власти — популярного интернет-издания Mediapart Эдви Пленель. Разговор предсказуемо начался с военной операции, предпринятой Францией совместно с Британией и США. На самом деле эта часть интервью касалась не столько самой военной операции, сколько обсуждения отношений с Россией. Эдви Пленель строго спросил президента, зачем Франции становиться в позицию мирового жандарма и начинать военные действия без санкции ООН, без расследования химических атак в Сирии и даже без одобрения парламентом. Господин Макрон ответил, что имеет на это право — как президент и главнокомандующий по конституции — и что парламент должен получить запрос в течение трех дней (дебаты по Сирии действительно пройдут в Национальном собрании в понедельник). Что же касается ООН, президент напомнил, что союзники режима Башара Асада не раз блокировали направленные против него резолюции, постоянно выводя режим, который (по мнению Парижа) пересек «красную линию», из-под удара.

После авиаударов западные лидеры требуют от России прекратить поддержку Дамаска

Поблагодарив военных за точечную операцию, которая помогла избежать лишних жертв и — специально подчеркнул господин Макрон — «не затронула никого из русских», он в то же время назвал Россию «сообщником» сирийского режима. «Есть резолюция от сентября 2013 года, которая предусматривает использование силы, если не соблюдается запрет на использование химического оружия. Русские постоянно блокировали голосование. Русские являются сообщниками. Они не использовали хлор, но методично выстраивали недееспособность международной дипломатии»,— пояснил он.

Эмманюэль Макрон подчеркнул, что, нанося удары по Сирии в составе коалиционных сил, «Франция не объявила войну» Башару Асаду, но показала ему и его союзникам, России и Ирану, что на силу найдется другая сила. Он заверил, что противоположная сторона «не уважает слабость» и понимает только такие аргументы.

В пылу спора президент Макрон назвал среди первых дипломатических успехов акции расхождение позиций России и Турции, которая поддержала удары по сирийским химическим заводам, лабораториям и складам: «Мы разделили русских и турок». В то же время он заявил, что привержен идее дипломатии и переговоров, которые сейчас пойдут даже легче, после того как Россия и Иран убедились в твердости Запада. Господин Макрон еще раз подтвердил свое намерение в мае посетить с визитом Россию и встретиться с президентом России Владимиром Путиным.

Оживленно обсуждалась проблема беженцев — глава Mediapart обвинял президента и правительство в том, что они ограничивают право на политическое убежище. Господин Макрон парировал тем, что новые законы направлены на как можно более быстрое рассмотрение дел, чтобы беженцы быстрее получали поддержку, а не ждали, как раньше, решения более года.

«Люди, которые не имеют права на убежище, должны как можно быстрее получить ответ и покинуть Францию. Франция не может принять у себя все несчастья мира»,— пояснил Эмманюэль Макрон.

Интервью планировалось двухчасовое, но затянулось на 38 минут сверх ожидаемого — зато собеседники затронули практически все острые для Франции темы. Это профсоюзное движение, которое борется сейчас с большинством реформ президента, причем борьба буквально доходит до рукопашной — в университетских аудиториях, на демонстрациях, при эвакуации сквотов. Растет недовольство медицинских работников, преподавателей, полицейских, судебных властей. Пенсионеры возмущены новой шкалой налогообложения.

Как профсоюзы проверяют Эмманюэля Макрона на прочность

Журналисты упрекали президента в том, что он покровительствует богатым и не помогает бедным. Президент возражал, приводил свои аргументы, успокаивал слушателей, уверяя, что его задача — «объединить страну» ради общих целей, и часто переходил в наступление. Перед ним была классическая пара из «доброго и злого следователей».

Мушкетеристый седовласый Жан-Жак Бурден и мужиковатый седоусый Эдви Пленель атаковали его вопросами, обращаясь исключительно по имени-фамилии, прерывая, затыкая, споря и не проявляя никакого внешнего подобострастия, знакомого по официальным интервью глав государств. Чего стоило хотя бы замечание главы Mediapart: «Вы здесь не учитель, а мы не ваши ученики, чтобы нас поучать».

Но и Эмманюэль Макрон не тушевался: «Вы не судьи за этим столом. Вы интервьюеры, а я президент республики».

Похоже было, что именно такого накала спора он и добивался.

По заверениям журналистов, заранее утвержденного списка вопросов не было, как и предварительных встреч и договоренностей. Эмманюэль Макрон понимает, что ему на экране нужны противники, а не подпевалы. Его задачей было не только выпустить пар и показать всем недовольным, что он слышит их позицию, но и представить свои аргументы в споре, когда он может по видимости не сглаживать углы и позволять себе самые жесткие формулировки, неудобные в официальных выступлениях. Правда, далеко не все оценили слишком активную позицию журналистов, которые увлекались обвинениями и спорами,— все-таки людям больше хотелось послушать президента, чем его собеседников. Среди первых реакций: «Это интервью или новые дебаты с оппозицией?» и «Это еще интервью или уже допрос?».