Сегодня президент Ирана Мохаммад Хатами должен отправиться на конференцию Движения неприсоединения в Малайзию. К этому вроде бы рядовому событию в Тегеране готовились очень давно — президент Хатами долго сомневался, покидать ли страну, опасаясь, что там в его отсутствие может произойти государственный переворот. Борьба за власть в еще одном нефтяном центре мира достигает своего апогея.
Двоевластие
До последнего времени официальные лица в Тегеране не могли с уверенностью сказать, поедет ли президент на саммит в Малайзию. Для того чтобы решить, стоит ли покидать страну в столь опасной ситуации, Мохаммад Хатами даже создал специальную экспертную комиссию. Советы помощников были противоречивыми, многие приближенные президента предупреждали, что в его отсутствие консервативные круги могут попытаться воспользоваться ситуацией. Положение иранского лидера действительно сейчас шатко как никогда. Давнее противостояние между светскими и духовными властями сейчас перешло в открытую вражду.По конституции Исламской Республики Иран главой государства является вовсе не президент, а высший духовный авторитет, лидер исламской революции (в настоящее время — аятолла Али Хаменеи). Именно он контролирует силовые структуры: вооруженные силы, службы безопасности, а также всесильную семимиллионную армию басиджей — добровольческий корпус стражей исламской революции, подчиняющийся ему беспрекословно. Кроме того, духовный лидер назначает членов Верховного суда и формирует влиятельнейший совет стражей исламской революции — орган, имеющий право наложить вето на любой принятый закон, если входящие в него богословы сочтут, что он противоречит нормам шариата.
Верховный правитель аятолла Хаменеи, возглавляющий клан консервативных клерикалов, является основным противником президента Мохаммада Хатами, за которым стоят реформаторы. Иран живет в состоянии постоянной необъявленной войны между двумя мощными политическими кланами уже более пяти лет.
Все началось в июне 1997 года, когда на президентских выборах победил глава Национальной библиотеки Сейед Мохаммад Хатами. Новый президент зарекомендовал себя как умеренный реформатор, вносил в меджлис (парламент) либеральные законопроекты. Поначалу состоящий из консерваторов парламент сводил на нет все инициативы президента, однако со временем позиции реформаторов стали укрепляться: их сторонники одержали убедительную победу на парламентских выборах. Наконец, когда в 2001 году Мохаммад Хатами, несмотря на отчаянное противодействие духовенства, вторично выиграл президентские выборы, получив 77% голосов, на Западе заговорили, что исламскому режиму приходит конец. Однако одновременно с кризисом исламского строя не менее сильный кризис разразился и в стане реформаторов.
"Рука Вашингтона"
Провалив несколько выборов подряд, клерикалы осознали, что время уходит и надолго власть Мохаммаду Хатами и его сторонникам отдавать нельзя. Началась усиленная подготовка к выборам в местные органы власти, которые состоятся в феврале этого года — духовенство сделало все, чтобы выбить у реформаторов почву из-под ног.Особую роль в контратаке на Мохаммада Хатами и его клан сыграл Верховный суд, полностью состоящий из консерваторов и возглавляемый экс-президентом аятоллой Хашеми Рафсанджани. Было возбуждено несколько уголовных дел против реформаторов. Основные обвинения касались нарушения моральных норм, шариатских законов и оскорбления религиозных властей. Одним из самых громких процессов стал суд над профессором Тегеранского университета Хашемом Агаджери, близким другом президента. За "оскорбление пророка" ученый был приговорен к смертной казни. По всей стране прокатилась волна студенческих волнений, причем демонстранты выступали как против консервативных клерикалов, так и против бездействующего президента. В стане реформаторов наметился раскол.
Не менее любопытным оказалось и "дело социологов". Религиозные власти обвинили сотрудников исследовательских центров, занимавшихся изучением общественного мнения, в связях с иностранцами и шпионаже — среди обвиненных оказались несколько видных парламентариев и руководителей пропрезидентской партии "Фронт участия", возглавляемой родным братом президента Мохаммадом Резой Хатами.
Надо заметить, что обвинение реформаторов в шпионаже появилось неслучайно. Дело в том, что имеющий во всем мире славу ратующего за демократизацию либерального правителя Мохаммад Хатами в строгом смысле слова им не является. К нему намного больше подходит определение "западник". Он, как и все его основные политические противники, крупный теолог. Однако его видение исламской теологии резко отличается от общепринятых постулатов, на которые опираются иранские консерваторы. Основным "изобретением" Мохаммада Хатами является идея "диалога цивилизаций", под которым он подразумевает взаимодействие Ирана с Западом.
Его западничество противоречит основному курсу Исламской Республики Иран, заданному еще аятоллой Хомейни,— антиамериканизму. С момента прихода к власти Мохаммад Хатами пытался навести мосты с Вашингтоном и вел закулисные переговоры с Белым домом. Эти маневры не могли оставаться тайной для его врагов-консерваторов, которые выступали за сохранение традиций исламской революции во всем: только чистый ислам и чистый антиамериканизм. Поэтому клерикалы стали то и дело говорить, что президентом Хатами дирижирует "рука Вашингтона", а он сам является чуть ли не агентом ЦРУ. Консерваторы вслух заговорили о необходимости роспуска пропрезидентской партии, взрастившей "шпионов".
С обострением иракского кризиса подобные обвинения для президента Хатами стали почти убийственными. На него обрушился шквал критики, причем ругали его не только консерваторы, но и сторонники, в том числе и за то, что всегда было его коньком,— за внешнюю политику. Раньше Мохаммад Хатами считался человеком, который выводит исламский Иран из изоляции. Но в преддверии войны в Ираке его заявление о том, что Тегеран сохранит нейтралитет и не займет ни сторону США, ни сторону Ирака, было расценено как молчаливая поддержка войны. Клан реформистов стал трещать по швам.
Рука Рузвельта
Поводом для начала последней ожесточенной схватки стала публикация карикатуры в газете "Хайате ноу" ("Новая жизнь"), считавшейся голосом реформистов. 9 января газета опубликовала интервью с известным в стране политиком, членом Иранского движения за свободу, и сопроводила текст странной карикатурой. На поверку оказалось, что она была нарисована еще 65 лет назад в США и отражала конфликт между президентом Рузвельтом и неким судьей — на карикатуре большая рука, на которой написано "Рузвельт", давит на голову маленькому седобородому человечку. И все бы ничего, но этот человечек оказался удивительно похож на основателя Исламской Республики аятоллу Хомейни. Разгорелся скандал невиданных масштабов. Газету обвинили в оскорблении покойного духовного лидера, и объяснения журналистов, что карикатура старая, американская и никакого Хомейни на ней нет, а просто какой-то седой старичок, никого не убедили. Провокационная карикатура возымела такой резонанс, которого, наверное, не ожидал никто.Все основные газеты реформаторов, в том числе спровоцировавшая скандал "Хайате ноу", были закрыты, трое журналистов последней газеты были арестованы. По всей стране начались массовые протесты. Первая демонстрация состоялась в Куме — городе, в котором находятся шиитские святыни и который является оплотом иранского духовенства. Видные теологи побросали все свои дела, закрыли школы и вышли на улицы. Затем манифестации прошли и в других городах — к их проведению во время пятничных намазов призывали имамы мечетей по всей стране. На улицы вышли и басиджи. Причем во время демонстраций протестующие выкрикивали лозунги не только против газеты "Хайате ноу" и реформаторов, но и против президента Хатами.
Клерикалы стали вновь заявлять, что реформисты и либеральная пресса являются "пятой колонной", ими руководит Вашингтон и оскорбление аятоллы Хомейни является доказательством их измены. Обращаясь к деятелям культуры, экс-президент Хашеми Рафсанджани заявил, что враги пытаются расколоть и ослабить иранское общество, используя культурное влияние извне. Имя "главного врага" он не назвал, но очевидно было, что имелся в виду западник Мохаммад Хатами.
Наблюдатели считают, что кульминации развитие событий в Иране достигнет накануне февральских выборов в местные органы власти, победу на которых прочат сторонникам перемен. Если президент Хатами удержится до этого времени, то имеет все шансы досидеть до конца своего срока. Если же нет, то вслед за иракским и венесуэльским кризисом разразится и иранский.
МИХАИЛ Ъ-ЗЫГАРЬ