премьера театр
В петербургском Театре сатиры поставили пьесу "Метафизика двуглавого теленка" польского классика прошлого века Станислава Игнация Виткевича (Виткация). Режиссер Олег Рыбкин, по мнению обозревателя Ъ РОМАНА Ъ-ДОЛЖАНСКОГО, сделал почти невозможное — поставил очень интересный и увлекательный спектакль по пьесе, в которой ничего нельзя понять.
В оперном мире шутят, что человеку, способному внятно пересказать либретто оперы "Трубадур", положена премия. В таком случае тому, кто в состоянии пересказать содержание пьесы "Метафизика двуглавого теленка", положено какое-то вселенское гран-при. Действие ее происходит в далеких странах — сначала в столице британской Новой Гвинеи, затем в Сиднее, потом и вовсе в пустыне. Начинается с того, что сын губернатора Новой Гвинеи Кармазинелло выясняет, что на самом деле его отец — знаменитый бактериолог Эдвард Микулини. Интрига завязывается вокруг изобретенной этим господином вакцины, которая оказывается то бессильной, то всемогущей. Соответственно, жена губернатора Леокадия и сам правитель Гвинеи сэр Клэй успевают на протяжении пьесы как умереть, так и чудесным образом воскреснуть. Ближайшее окружение семейки, включая вождя местного племени Апатура, закручивает события в такой клубок противоречий, что развязать его совершенно невозможно. Герои путешествуют, отчаянно выясняют отношения, а ближе к концу начинают методично отстреливать друг друга.
Есть такие культовые драматурги в истории театра, несчастную репертуарную судьбу которых не назовешь несправедливой. При жизни пьес Виткевича (он покончил с собой в 1939 году, спасаясь от вторгшихся в Польшу советских войск) почти не публиковали и не ставили. Потом их откопали, перечитали эстетические манифесты писателя и признали его как оригинального театрального мыслителя и одного из главных театральных безумцев прошлого века, предтечу абсурдизма, врага натурализма, жертву экспрессионизма и пр. В безумных, гротесковых сочинениях Виткация, как в кривом зеркале, можно рассмотреть все бедствия и разочарования его эпохи — в "Метафизике..." слышатся отзвуки экономических скандалов, медицинских открытий и надвигающейся мировой катастрофы, но разглядеть в них контуры конкретной театральной постановки весьма затруднительно. Потому как интерпретировать в этих пьесах решительно нечего — они как та самая пресловутая телефонная книга, поставить которую якобы тяжелее, чем любую пьесу на свете. Только это к тому же еще такая телефонная книга, где номера и имена перетасованы между собой.
Собственно, Олег Рыбкин является одним из считанных наших режиссеров (если вообще не один он такой на всю страну), знающих, как обуздать необъезженные тексты подобного рода. Он знает, что главное — придумать эффективную игровую модель, найти тот самый "способ существования", пусть самый эксцентричный, который не только заменяет простую логику и психологические мотивировки, но и выигрывает у них.
Господин Рыбкин в стильных декорациях Ильи Кутянского устроил из трагикомедии Виткация (таково было игровое имя Виткевича) впечатляющую сюрреалистическую клоунаду. Гротескные персонажи в ярких, празднично-абсурдных костюмах Фагили Сельской напоминают переодетых героев авантюрной мыльной оперы, сценарий которой заразился вирусом, и все моральные устои враз опрокинулись и выродились, поэтому события на сцене можно принять за последствия всемирной катастрофы. "Как же меня измучил сам факт существования!" — восклицает молодой Кармазинелло, но могли бы вслед за ним пожаловаться и все остальные. За этими мучениями по выворачиванию мира наизнанку и театральному изживанию всемирного безумства наблюдать, как ни странно, весьма увлекательно. Потому что за каждым необыденным наворотом сюжета открывается едва заметная, но осознанная метаморфоза театральной формы, вплоть до самого финала, в котором все герои предстают странниками в некоем бушующем море мироздания. Тут, кстати, очень важно, что постарались на славу актеры Театра сатиры, чутко воспринявшие метафизику режиссерского решения,— и прежде всего Наталья Кутасова в роли Леокадии. Искренний алогизм происходящего оборачивается не бессилием театра, как это обычно бывает, а его лицедейской силой. Впору воскликнуть вслед за Виткацием, предварительно заглянув в изданный по случаю премьеры сборник его афоризмов: "О, в каких удивительных формах может проявляться безумие здоровых людей!"