Дело отравленных Скрипалей становится все более загадочным. Дочь бывшего полковника ГРУ опубликовала на сайте британской полиции очередное заявление, в котором отказалась от помощи российских консулов и попросила сестру не приезжать к ней. В Москве усомнились в подлинности документа и предположили, что Юлию Скрипаль могут удерживать в заложниках. Какие вопросы возникли к этому тексту и к резонансному делу в целом, разбирался Григорий Колганов.
В заявлении, опубликованном на сайте Скотленд-Ярда, Юлия Скрипаль утверждает, что имеет доступ к друзьям и семье, но при этом просит двоюродную сестру Викторию не пытаться связаться с ней. Москва в недоумении. Представитель МИД Мария Захарова на брифинге за неимением официальных британских собеседников более часа задавала свои вопросы журналистам: «Хотелось бы удостовериться, что это действительно заявление Юлии Скрипаль. Сомнения на этот счет после всего того ада, который творится в средствах массовой информации и в заявлениях британских политиков, у нас имеются. Удивляет тезис о некоем доступе к друзьям и семье. Насколько нам известно, более близких родственников, чем Виктория Скрипаль, у пострадавших нет. С какой семьей тогда общается Юлия?»
Тезис о том, что автором заявления была совсем не Юлия Скрипаль, быстро набрал популярность в России. Лингвисты подтверждают: слишком много в тексте элементов, доступных только высокообразованным носителям языка, считает преподаватель английского Майкл Васюра, которого «Коммерсантъ FM» попросил изучить обращение: «Это даже не американский английский, а британский английский. Заметно, что это на довольно высоком уровне написано, почти как литература, и точно в английской манере. Например, для оборота «в то время как» здесь используется английский вариант — «whilst», а не американское «while». Это звучит так, будто было написано пиар-учреждением».
Бывший главный редактор Русской службы Би-би-си Андрей Остальский, который 25 лет живет в Англии, придерживается другой точки зрения. По его мнению, Юлия Скрипаль составляла текст сама, а потом его слегка отредактировали: «Это написал человек, хорошо владеющий английским языком, но иностранец. Может быть, несколько наиболее вопиющих грамматических ошибок кто-то подправил. Каждая вторая фраза чуть-чуть не безупречна. Например, она пишет „That I have found I missed the staff immediately“, — вроде бы все правильно грамматически, но не говорят так англичане, они бы, конечно, сказали не „immediately“, а „already“».
Ранее Скотленд-Ярд уже публиковал заявление Юлии Скрипаль — оно было выдержано примерно в том же стиле, но не вызвало столь бурной дискуссии. Зато когда неделю назад в СМИ просочилась запись телефонного разговора пострадавшей девушки с двоюродной сестрой, эксперты вслушивались в каждое слово:
— Юляш, все нормально у тебя?
— Нормально, все хорошо.
— Смотри, если я завтра получу визу, я к тебе в понедельник прилечу.
— Тебе визу никто не даст, Вик.
— Все, ладно.
— Все хорошо, все решаемо, все поправляются, все живые.
— У папы все нормально?
— Все нормально, сейчас отдыхает, спит. У всех здоровье нормальное, ни у кого непоправимых вещей нет. Все, я скоро выписываюсь. Все ок.
Запись породила много вопросов: почему Юлия уверена, что визу ее сестре не дадут? Почему только пришедшая в себя после отравления девушка говорит, что с ней и ее отцом все хорошо? И главное — почему она так быстро сворачивает разговор? Лингвист, профессор кафедры судебных экспертиз Юридического госуниверситета имени Кутафина Елена Галяшина, которая изучала расшифровки аудиозаписей в деле Улюкаева, полагает, что Юлия Скрипаль не могла говорить с сестрой свободно: «Такое ощущение, что речь неестественная. Меняется темп, меняется ритмика речи, то есть она то говорит почти медленно, то вдруг резко идет убыстрение, когда она буквально целую тираду выдает по какому-то моменту. И это вызывает вопрос — то ли она спешит что-то сказать, то ли хочет что-то сказать, но не может, и надеется, что ее услышат между строк».
Психиатр-криминалист Михаил Виноградов и вовсе услышал в голосе Юлии Скрипаль страх перед теми, кто стоит за ее спиной: «Такое чувство, что кто-то контролирует ее ответы, ее разговор. Она скованна, и это говорит о том, что она боится, безусловно. Там она вообще никому не доверяет».
Делу Скрипалей, возможно, и впрямь не хватает открытости: пострадавших не показывают по телевидению, как того же Литвиненко; заявления от их имени делаются только через сайт Скотленд-Ярда; наконец, они добровольно отказываются от визита ближайших родственников. У российской стороны это порождает еще один, пожалуй, вполне закономерный вопрос: а было ли вообще отравление?
Загадочность этой истории уже породила немало шуток, одну из которых решился озвучить болгарский журналист. На брифинге МИДа он поприветствовал Марию Захарову фразой «Скрипаль воскресе». В британской полиции отреагировали на сомнения Москвы в подлинности заявления Юлии Скрипаль. В Скотленд-Ярде повторили: текст был выпущен от ее имени.
