Визит старого господина

Музыкальный сезон в Австрии проходит под знаком композитора Готфрида фон Эйнема (1918–1996). Выходят посвященные юбиляру статьи и книги, на концертах звучит его музыка, в театрах ставят давно не звучавшие оперы — так, в венском Theater an der Wien показали «Визит старой дамы» по знаменитой пьесе Дюрренматта. Возвращению композитора, которого терпеть не мог Герберт фон Караян, обрадовался Алексей Мокроусов.

Старый город в старой Европе, где давно не останавливаются скорые поезда, унылая жизнь в ожидании чуда и счастья — и вдруг посреди пожухлых надежд и потускневших мечтаний появляется женщина, обещающая счастье каждому. Ничего, что Клара Цаханассьян когда-то покинула город обесчещенной, а сегодня ее тело состоит из протезов и шарниров. Множество богатых мужей саму ее сделали невыносимо богатой, а потому красивой и умной: теперь она не рассыпающаяся от ветхости кукла, но мечта поэта. Но хеппи-энд в опере Эйнема «Визит старой дамы» (1971), поставленной в Theater an der Wien Кейсом Уорнером вместе с дирижером Михаэлем Бодером и Симфоническим оркестром Венского радио, наступает не сразу.

Пообещав горожанам денег, Цаханассьян (отличная работа шведской меццо-сопрано Катарины Карнеус) в обмен требует лишь одного — убить ее бывшего возлюбленного, отца ее ребенка, а ныне почтенного семьянина и почетного горожанина Александра Илла (канадский баритон Рассел Браун). В постановке Уорнера Илл владеет полноценным супермаркетом, но в целом расхождений с либретто, написанным Фридрихом Дюрренматтом по собственной пьесе (это был его последний литературный труд), немного — опера сохраняет верность оригиналу. Помучавшись моральными вопросами и поужасавшись возможному преступлению, горожане поголовно влезают в долги, и в итоге им ничего не остается, кроме как убить несчастного Илла.

Дюрренматт не особо любил свою родину, находя ее скучной; незадолго до смерти он даже говорил, что в Швейцарии лучше всего удаются две вещи — родиться там и умереть, а что делать между этими двумя событиями, неизвестно. Но сатирический тон Эйнема не связан с одной конкретной страной. Колюще-режущий взгляд композитора — марксиста без партбилета — направлен на буржуазное общество в целом с его лицемерием и зависимостью от мира вещей, двойными стандартами и готовностью на преступление ради минимальной выгоды.

Левые взгляды Готфрида фон Эйнема подпортили ему жизнь. После Второй мировой он возглавил Зальцбургский фестиваль, но директорствовал недолго. Эйнем решил помочь с получением австрийского гражданства самому Бертольту Брехту: тот хотя и жил в Восточном Берлине, но мечтал о других берегах. В консервативном же Зальцбурге имя Брехта звучало как сатанинское, Эйнема обвинили в пособничестве коммунистам и уволили от греха подальше. Через несколько лет, впрочем, он все-таки вернулся.

В изгнании Эйнема, судя по всему, не обошлось без Герберта фон Караяна, хотя по иронии судьбы именно Эйнем помогал тому вернуться из Италии на родину (где Караяну, члену НСДАП с 1933 года, после войны было до поры до времени запрещено работать) и получить первые ангажементы. Караян взялся поначалу дирижировать самой успешной оперой Эйнема «Смерть Дантона», но потом пытался отменить премьеру — об этом композитор рассказывает в редких по эмоциональному накалу и обилию фактуры мемуарах, не переведенных, увы, на русский. Одна из причин, вероятно, во взгляде мемуариста на классиков, лишенном какого-либо пиетета. Если у Бартока ему нравится не все, он так и пишет, за что любит одно и ненавидит другое; если Стравинский выглядит подкаблучником, спокойно обедающим с любовником жены и личным другом Крафтом, Эйнем рассказывает об этом не без едкости, но твердо. Этой твердости и принципиальности, быть может, не всегда хватало его собственной музыке, пытавшейся найти компромисс между привычной тональностью и додекафонией, но эта музыка, которую сегодня открывают заново, не становится оттого менее интересной. Одновременно с «Визитом старой дамы» в Theater an der Wien эйнемовскую «Смерть Дантона» поставила Венская государственная опера, а летом на Зальцбургском фестивале в концертном варианте исполнят оперу «Процесс» по роману Кафки. Круг замкнется возвратом в знакомый до боли город — поворотом биографии, которым наверняка не пренебрег бы тот же Кафка.