Ъ попросил прокомментировать аннулирование лицензии банка "СБС-Агро" его основателя АЛЕКСАНДРА СМОЛЕНСКОГО.
— Начало ликвидации "СБС-Агро" — это для вас личный момент или все личное, связанное с этим банком, осталось далеко позади?
— Конечно, это личное, если бы не было личного, все было бы чудесно. Но я никак не могу избавиться от этого чувства. Проект получился очень политизированный. Я не ожидал такого напора. Пришлось брать на себя массу обязательств с чисто политической точки зрения. Поэтому я немного завидую молодым предпринимателям, поскольку, может быть, кому-то из них удается сегодня избежать этого. А так — жалко, хороший брэнд был, фирменный знак, стиль, державность. Я считаю, что наступает закат эры публичного капитализма. Раньше надо было помимо того, чтобы чего-то делать, еще и своей рожей торговать, а в результате получаешь по ней же денно и нощно.
— А как вообще появился банк "Столичный"?
— Хотели козу сделать Госбанку СССР. В 1988 году появились кооперативы. Можно было сколько угодно шить, строчить, но все равно все это не работало, потому что упиралось в Госбанк Союза. Платежки не пропускали, инструкции всякие дурацкие выдумывали. А потом приняли закон о кооперации и в нем одной строчкой разрешили кооперативам и их объединениям создавать банки. Вот мы и создали банк, а потом он вышел для нас на первое место. У нас был кооператив "Москва-3", для него банк и создали.
— А почему "Москва-3"?
— Это подарок супруги Лужкова, когда она была ответственным секретарем комиссии. Мы пришли с таким очень оригинальным названием — кооператив "Москва". Она сказала, что такой уже есть. Мы говорим, ну давайте будет "Москва-1", она говорит, и "Москва-1" есть, и "Москва-2" есть. Ну мы и сказали, тогда наш будет "Москва-3". Так получилась "Москва-3" — ни о чем.
— Вы следили за падением "СБС-Агро", можно было избежать его ликвидации?
— Запросто. Я ведь не только следил, но и участвовал в работе АРКО. Вообще, я считаю, что демонтаж "СБС-Агро" — беспрецедентная операция. В мире нигде не было ничего похожего — ведь демонтировали огромный системный банк, третий расчетный узел в стране после ЦБ и Сбербанка. Смотрите, почти 7 млрд рублей выделил ЦБ. При том что мы просили всего 2,5 млрд рублей единовременно. Но из этих 7 млрд кредиторам пошло только 450 млн рублей при курсе 21 руб./$. А все остальное свалили в колхозы. У меня все копии документов платежек есть. Совет директоров ЦБ по каждой платежке принимал решение. Сам направлял, сам кассировал. Поэтому сейчас Алексеева судят, а к руководству банка никаких претензий нет. А 450 млн рублей ушло в Москве вкладчикам через банкоматы. Банкоматы работали два месяца, потом деньги кончились. Затем пришел новый премьер-министр, сказал, что надо получить финансовую помощь от МВФ и заодно прихлопнем шесть банков. Этого требовал МВФ, ему надо поле расчищать для своих банков.
— Но у банка действительно не все в порядке было...
— У нас вкладов было на $2 млрд — часть в рублях, часть в валюте. Но все долларовые вложения были в государственных бумагах. Не в ГКО, а в евробондах РФ, по которым государство отказалось отвечать. В результате три года мы вместе с АРКО занимались демонтажом банка. Для АРКО средства выколачивал я сам через правительство и Госдуму, но там просто надо было рассчитаться со вкладчиками. Да, кому-то обидно, но ничего страшного, переживут. В следующий раз, когда увидят большие проценты, будут десять раз репу чесать.
— Как этот процесс до АРКО шел?
— Мы сначала закрыли периферию без АРКО и оставили только Москву, это АРКО и досталось. А можно было сделать наоборот и не мозолить здесь глаза начальству, закрыть Москву и разбираться с периферией. Правда, в Москве было большинство денег и проблем. В основном, попали иностранные кредиторы. Я им предлагал несколько вариантов, но они слишком были разобщены. А потом, я считаю, наш консультант UBS-Warburg допустил стратегическую ошибку: он за один стол переговоров посадил банки европейские и американские. Американцам ничего не надо было, а европейцы говорили, давайте реструктуризировать. Мы предлагали конвертировать все это в акции, то есть по идее мог получиться международный банк вместо группы ОВК. Но там розничных банков не было, и они отказались. ЕБРР выделил нам $150 млн, и нужна была только бумажка от правительства, что они не возражают, но я не смог ее получить. Это все результаты персонифицированного бизнеса. Если бы правительство просили некие отвлеченные акционеры, результат мог бы быть и другой. А так за всем этим виделся я — а кто будет спасать какого-то Смоленского?
— На ваш взгляд, АРКО все сделало правильно?
— Там находились люди, которые раньше работали со мной и понимали суть проблем. Но тем не менее я думаю, что можно было сделать все более правильно. А вообще, ни одно государство не позволяло себе такие вещи. Во время кризиса того же Ситибанка, по-моему, в 1992 году, вся Америка спасала этот банк, хотя они могли также взять и закрыть его. Но нет, они выкупили акции банка, распространили среди других банков, и Ситибанк был спасен. Хотя он был менее важен для Америки, чем "СБС-Агро" для России в то время. А тут никому не надо ничего, все убеждены, что это только мне надо. Но у меня тоже есть предел.
— Сейчас у вас новый проект — группа ОВК, сможет она занять место "СБС-Агро"?
— Я думаю, что если не будет никаких встрясок, то к 2005 году она будет такой же. Даже, может быть, лучше. По крайней мере сегодня нет той политизированности, в частности, мы не обязаны сейчас давать безвозвратные деньги колхозам. Кризиса вроде не просматривается — резервов у ЦБ достаточно. Единственное, что вызывает беспокойство,— очень много денег наши корпорации нахватали, но, наверное, они знают, как их отдавать. Мы же настолько пока маленькие, что нас это не касается. Наши клиенты люди — они хотят сковородки покупать, дома строить, а кризисы — это дело государственное, пусть об этом государственные люди думают.
— А с селом вы по-прежнему работаете?
— Только на коммерческой основе — с теми, кто деньги возвращает. А правительственные программы типа "Давайте поможем селу!" — для их реализации есть Россельхозбанк, который я же лично сочинил и создал. Чтобы ни у кого не было иллюзий — это мое сочинение было. Правда, не знаю, на кой черт им дали лицензию на частных лиц. Бред какой-то. Через два года мы получим новый Агропромбанк в еще худшем варианте, чего бы они там ни заявляли. Наступание на грабли в России — национальная забава. Когда мы купили Агропромбанк, я принял у него 1,2 млн вкладчиков, которым просрочка была кому по полгода, а кому и по году. Они делают сейчас то же самое. Но у нас вкладчик еще странный. Ему хоть по башке бей, а он все равно деньги принесет.
— Проблемы "СБС-Агро" не в последнюю очередь связаны с тем, что вкладчики в массовом порядке стали одновременно забирать свои деньги, и группа ОВК нацелена в первую очередь на частных клиентов, не боитесь повторения сценария?
— Мы сейчас нишу нашли — потребительское кредитование. Поднимаем отечественную промышленность через кредитование потребителей. А насчет вкладчиков — вы где-нибудь видели рекламу, в которой мы призываем нести к нам вклады? Ничего подобного. При этом у нас сейчас свыше миллиона вкладчиков, а в "СБС-Агро" было 2,5 млн. Но вообще, я считаю, что вклады — самые устойчивые пассивы, хотя есть и другие мнения. Можно взять деньги у иностранцев и нарваться на валютные риски, но я считаю, что денежная база у частников намного больше. ОВК начала по-настоящему работать только в конце 2001 года, когда Григорьев вернулся руководить банком. А до этого было перманентное состояние ожидания. Группа оказалась обременена полумертвыми активами.
— Вы не думаете когда-нибудь в будущем вернуться к брэнду "Столичный" или СБС?
— Нет, Общество взаимного кредита, по-моему, звучит очень красиво. Штаб квартира у нас в Санкт-Петербурге родная. И не потому, что теперь все из Санкт-Петербурга, а просто так сложилось. В следующем году будет 140 лет Обществу взаимного кредита. Нормальный хороший брэнд. Тем более что у нас теперь основное направление — потребительское кредитование. Им сейчас никто не занимается, ну "Русский стандарт" чего-то там пытается делать, но он на большие суммы кредиты выдает. А мы от $100 и максимум до $500, не считая, конечно, кредитования покупки автомобилей. Я думаю, за этим будущее. Я ездил по нашим банкам, в них много молодежи, глаза горят. Мы опасались сначала, что, может быть, будет какая-то апатия, боязнь работать со вкладчиками — синдром СБС, но нет, ничего похожего.
— Есть ли в планах объединение группы ОВК в один банк?
— В этом нет смысла. В каждом регионе надо решать проблемы по-своему. Мы их разбили по федеральным округам. Управляющая компания, которая ими руководит, начала работать с Нового года. Ее возглавил Григорьев, да и в руководстве самих банков прошли перестановки. Задача управляющей компании — методология, стандарты, стратегия и, самое главное, единая корпоративная политика. А оперативная работа должна идти на местах — из Москвы это слишком дорого. Я иногда смотрю по рейтингам, если сложить вместе все наши банки, то получается 25-26-е место. Вполне достаточно за год работы — неплохой результат.
Интервью взял МАКСИМ Ъ-БУЙЛОВ