В декабрьском номере журнала я прочел уже второе письмо по поводу статьи Анны Фенько "Самый бесценный специалист". Вижу, что статья вызвала широкий резонанс, поэтому тоже хочу высказаться. Но не с позиции маститых педагогов, а как бывший ученик. Я вместе со всеми моими знакомыми студентами целиком согласен с выводами автора статьи. Реакция педагогов понятна, нечасто их так выставляют, а тут тем более — правда голая. Я и мой сосед по комнате были возмущены письмами в адрес Анны Фенько и говорим ей: мы с Вами.
То, что учителям платят мало,— это правда. Но мне противно слышать от людей, каждый день идущих на работу в школу, нытье, что им мало платят,— не ходите, ищите другую работу. И не прикрывайтесь высокими мотивами, высокоморальный человек никогда не будет говорить о деньгах. История полна примеров, когда ученые, поэты, музыканты прозябали в бедности, но несли людям свет знаний, духовности и т. д. Хотел бы я посмотреть на Моцарта, сочиняющего свою музыку и жалующегося, что за нее не заплатят.
Скажу о загруженности. Да, она большая, но почему она существует, тов. Гузенфельд (в #49) не сказал. А идет она оттого, что зарплата учителя напрямую зависит от количества часов преподавания. Поэтому происходит перенасыщение учебных предметов, а отсюда — перегрузка учителя и ученика, падение интереса к учению, снижение качества подготовки выпускников школы. У меня в школе постоянно были какие-то левые факультативы, на которые надо было ходить. Теперь о главном: "ни за что не отвечают". Действительно, учителя — это всегда начальники детей. Выгнать из класса или поставить двойку, вызвать родителей, у которых очень часто одна предсказуемая реакция — выпороть, чтобы не позорил, и испортить аттестат — далеко не весь арсенал средств искалечить психику ребенка. В школе царят подневольность, шантаж и угрозы — методы, являющиеся естественным следствием подобного положения. Ученик рассматривается как "объект" обучения и воспитания, а не как личность, которую надо взрастить. Ученик из цели превращен в средство работы школы. Учитель, не обладая ни выдающимися способностями, ни особыми знаниями, ни твердым характером, давит ученика, который его не воспринимает, потому что ему не интересно, бесконечными двойками (мне и по четыре за урок директор школы ставила). Это не способ заслужить авторитет и вызвать уважение и интерес к предмету, а репрессивное подавление "проблемного" ученика, который не сам по себе такой, а потому, что педагог не в состоянии донести до него знания. Т. е. ученик напрямую отвечает за некомпетентность учителя, а тот всегда чист. Наверное, мне вместе с девятью студентами из соседних комнат не повезло с учителями. Или им с нами, следуя логике тов. Гузенфельда?
"Одна из острых проблем,— пишет тов. Гузенфельд,— проблема кадрового обеспечения профессиональными педагогами". Косвенно, значит, соглашается с тем, что в школе не хватает профессионалов. У меня в университете уже год идет "Методика преподавания", и мне решительно ничего не понятно. Я думал, что мне расскажут о том, что мне сказать детям, когда я приду в класс, а вместо этого изучаем всякие определения: предмет, метод, задачи, цели, инструментарий обучения и т. п., смысл которых прост, но запомнить их невозможно.
Преподаватель говорил об образовании с древнейших времен до сего дня (разбирали образовательные стандарты), обо всех четырех реформах образования, каком-то учебнике за 1954 год и о каких-то концентрах. Еще показали по видео, как пример, два приторно-елейных открытых урока для какой-то комиссии (наверное, учителя себе категорию повышали), к которым готовились и где заранее распределены роли — театр, короче говоря. Раз в неделю практическое занятие, читаем доклады, списанные с одной книжки, главное — терминами сыпать побольше. Вот и вся "Методика преподавания" — самый неинтересный предмет.
Напоследок скажу об "успехах ученика — главном критерии оценки учителя". Я вышел из 11-го класса со средним баллом в аттестате 3,4, в ПТУ был отличником с повышенной стипендией, в университете за шесть сессий — одна тройка. Что-то, значит, неправильно было в нашей школе. Я вырос в нормальной семье, где восполнялись недостатки школьного образования и воспитания. Другие, не имея этого, шли вечером бить стекла в школе. У нас это было часто. Фанера вместо стекла в окне и есть главный критерий оценки учителя, господа теоретики и практики от педагогической науки.
Однако в моей школе были единицы, как говорит Анна Фенько, "учителей от бога", и в том, что я не ходил бить стекла, есть и их заслуга. Я до сих пор их помню, уважаю, люблю.
Уважаемая редакция!
В #49 "Власти" опубликована статья "Телефон подешевеет". Авторы утверждают, что повременная плата за телефон большинству людей не страшна, и приводят примеры, якобы подтверждающие это. Основной акцент делается на то, что большинство абонентов укладываются в лимит бесплатного времени — 300-400 минут в месяц. Но это всего 10-13 минут в день. Непонятно, кто может уложиться в такой лимит, разве что совершенно одинокий человек, с утра до позднего вечера просиживающий на работе, причем без выходных. В семье из четырех человек, например, на одного члена семьи будет приходиться всего лишь по 2-3 бесплатных минуты в день. Невозможно поверить, что 80% абонентов укладываются в такую норму, хотя очень легко поверить в то, что именно такую статистику приводят телефонные монополисты, дабы поскорее ввести "повременку". По 2-3 минуты в день говорят по сотовым телефонам, но ведь ими пользуются совершенно в другом режиме — например, чтобы договориться о встрече. Примеры из мировой практики также неуместны: во-первых, уровень жизни в большинстве упомянутых в статье стран значительно выше, чем в России, а во-вторых, россияне всегда отличались душевностью отношений, которая невозможна без общения, не обремененного ежеминутными взглядами на часы и подсчетами, во сколько обойдется разговор до душам. Я давно читаю ваш журнал и отношусь к нему с большим уважением, но эту статью трудно расценить иначе, как пропагандистский материал, оплаченный телефонными компаниями. Другое возможное объяснение заключается в том, что все корреспонденты и читатели "Власти", а также их друзья и родственники — люди настолько обеспеченные, что любые расходы на телефон для них абсолютно необременительны. Но в таком случае получается, что ваш журнал — для очень узкого круга избранных.