13 марта в Санкт-Петербурге на 81-м году жизни умер режиссер Леонид Квинихидзе, один из самых светлых гениев советского жанрового кино.
Режиссер Леонид Квинихидзе
Фото: Евгений Переверзев, Коммерсантъ
Чувство жанра было у Квинихидзе буквально растворено в крови. Его отец — легендарный Александр Файнциммер, дважды Сталинский лауреат — на протяжении полувека «выстреливал» один за другим приключенческие хиты: «Котовский», «Овод», «Трактир на Пятницкой». Сын не уступил ему в мастерстве. Только, если отец тяготел к романтико-героическому, брутальному жанру, то сын был равно чувствителен к духу шпионского нуара, апокалиптической фантастики и воздушного водевиля. И как бы невзначай перехватывал из фильмов отца его звезд: Олега Стриженова, Александра Белявского.
Ученик первого советского лауреата «Оскара», документалиста Ильи Копалина и самого Григория Козинцева дебютировал в 1960-м тоже как документалист-портретист кумиров оттепельной интеллигенции: Марселя Марсо, Бенни Гудмена, Эдуардо де Филиппо. Игровой дебют («Первый посетитель», 1966) по сценарию Даниила Гранина — дань еще одному кумиру эпохи, Владимиру Ильичу Ленину, в исполнении другого кумира, Иннокентия Смоктуновского. Это было второе и последнее явление оттепельного Гамлета в образе престранного, манерного вождя. Квинихидзе раскидывал кастинг как виртуозный пасьянс: в его лучших фильмах нет главных и второстепенных актеров: все — равно необходимые участники уникальных ансамблей.
В том же «Первом посетителе», среди прочих, блистали Руфина Нифонтова в роли необычной Александры Коллонтай и, скажем, Анатолий Шведерский в как будто эпизодической роли одноглазого саботажника. Великий Олег Борисов в роли несостоявшегося «властелина мира» Гарина («Крах инженера Гарина», 1973) сходился в смертельном поединке с сыщиком Шельгой, сыгранным иконой шестидесятнического кино Александром Белявским. А упоительный Ефим Копелян философствовал в облике апаша-душегуба по кличке «Гастон Утиный Нос».
Квинихидзе не просто снимал жанровое кино, но азартно играл в него. Казалось бы, что может быть серьезнее и официознее историко-революционной «Миссии в Кабуле» (1970) о шпионско-дипломатических интригах 1919 года: явный госзаказ, напоминавший мировому империализму, в чьей сфере влияния Афганистан. Что ж, это образцовый политический триллер: в сцене гибели разведчицы Лужиной, чувственно сыгранной Ириной Мирошниченко, волей-неволей смахиваешь скупую слезу. Но, вместе с тем Квинихидзе сводил на дуэли на фоне гигантских статуй Будды в долине Бамиан, позднее взорванных талибами, братьев Стриженовых: Олега и Глеба, в котором разглядел «советского Клауса Кински». Обряженный в тирольскую шляпу с пером негодяй-тевтон Альгимантаса Масюлиса палил из пулемета по королевскому лимузину, а по кабульским задворкам бродил загадочный дервиш-чекист Михаила Глузского.
Столь же ослепительно играл Квинихидзе в галльское легкомыслие. Его экранизации «Соломенной шляпки» (1974) и «Мадмуазель Нитуш» («Небесные ласточки», 1976) на голову выше французских версий, пусть в тех и играл великий Фернандель. Сами титры «Шляпки» читаются как поэма: от Миронова и Гердта до Козакова и Кваши. Это один из тех фильмов, которые, кажется описать невозможно. Можно только «спеть». Конечно же, на музыку Исаака Шварца и слова Булата Окуджавы: «Вся жизнь моя вами, как солнцем июньским согрета. Иветта, Лизетта, Жанетта, Жоржетта…»
Жанровое кино, увы, слишком зависит от духа времени. А дух этот с конца 1970-х утрачивал праздничную легкость, тяжелел, грузнел. Мюзиклы по Пристли («31 июля», 1978) и Памеле Трэверс («Мэри Поппинс, до свидания», 1983), при всей зрительской любви к ним, уже уступали предыдущим шедеврам. К тому же Квинихидзе жил в пространстве абстрактного, вневременного жанра, а эпоха требовала даже от такого тонкого мастера, как он, актуальности и еще раз актуальности. Поучаствовав в антиалкогольной кампании фильмом о говорящей собаке («Друг», 1987) и неудачно осовременив «Белые ночи» (1992), Квинихидзе с конца 1990-х почти всецело посвятил себя театру, побывав худруком и главным режиссером московского «Мюзик-холла», Крымского и Хабаровского музтеатров. Получил «Золотую маску» (2006) за новосибирского «Фигаро». Последняя его работа в Хабаровске — мюзикл «Два бойца» — дань великому советскому кино, сыном которого был сам Леонид Квинихидзе.