На экранах кинотеатров — фантастическая драма и один из главных проектов весны «За гранью реального» о том, как группа аферистов со сверхспособностями грабит казино. Среди ансамбля актеров-мужчин, в который помимо Милоша Биковича затесался даже Антонио Бандерас (у него тут колоритная роль), выделяется Любовь Аксенова. Ее героиня, девушка-телепат Вероника, читает чужие мысли, меняет эффектные наряды и, конечно, влюбляется. «Коммерсантъ Стиль» выяснил у перспективной звезды авторского и коммерческого кино, российского и в будущем, очевидно, зарубежного, научилась ли она читать мысли других людей.
— Тебе когда-нибудь в жизни казалось, что ты можешь понять, о чем думают другие люди?
— Наверное, когда ты хорошо знаешь человека. В остальном же это, как правило, привычка думать за другого. Мол, давай я сделаю так, как тебе удобнее. При этом ты не спрашиваешь, как на самом деле человеку будет удобнее, а просто решаешь за него. Я, конечно, стараюсь этого не делать. Интересуюсь напрямую, как было бы лучше.
— Это же вопрос о том, насколько хорошо ты в людях разбираешься. Как понять, что режиссер — талант, а не графоман, а журналист — интересный собеседник, а не аферист?
— Интуитивно, ты все равно это считываешь. Смотришь, насколько искренне человек проявляет к тебе интерес, что он вообще по жизни делает. Я, как актриса, привыкла искать смысл между строк. Для меня, например, важно, насколько увлечен человек своим делом. Как правило, мне везет — меня окружают люди, которые очень поглощены тем, чем занимаются.
Это касается и «За гранью реальности». Меня там очень привлек авторский состав. Я никого из них не знала, кроме режиссера Саши Богуславского и Аристарха Венеса, с которыми в студенческие времена пересекалась в коридорах института. Сначала я познакомилась с Милошем Биковичем, мы тут же сдружились, стали шутить, рассказывать, кто где снимался. А потом начались съемки с остальными — Женей Стычкиным, Юрой Чурсиным, Аристархом… Вообще, у нас был необычный актерский коллектив — как только я попала в общество ребят, то была поражена профессионализму и заразительному интересу, с которыми они справлялись с задачами. Меня это вдохновляет.
— С Антонио Бандерасом у тебя ни одной совместной сцены. Обидно, да?
— Я с ним фигурирую только на постере фильма. Хотя меня спрашивают знакомые: «Ты что, с Бандерасом снялась?» И я так гордо отвечаю: «Да. Но не совсем». Вообще, здесь важно то, что Антонио Бандерас — это первый актер, поклонницей которого я стала в детстве, это любовь и настоящий секс-символ моей юности. Так что по-любому знаковый момент.
— В фильме ты очередной раз демонстрируешь, что не боишься на экране показаться некрасивой.
— Да, я, кстати, отработав несколько проектов, вдруг недавно поняла, что везде предлагала гримерам меня не красить. Давайте вообще обойдемся без макияжа, говорила я. Пускай лицо будет как чистый лист. Конечно, это все было обусловлено характером героини и обстоятельствами. Например, есть у меня проект «Бывшие», где я играла с Денисом Шведовым. Фильм еще не вышел, но мой персонаж там — наркозависимая девочка, которая лежит в реабилитационном центре. Я просила побольше себе синяков нарисовать и сделать себе лицо максимально потрепанным.
— Почему в «За гранью…» твоя героиня то блондинка, то брюнетка?
— Решили, что она стрижется и красится, ей требовалось такое преображение. Сначала из меня делали блондинку. Надели на меня длинные белесые волосы, выбелили мне брови и ресницы. Я так дома и ходила: со своими темными волосами, но побелевшим лицом. Мне это даже шло. А потом я уже играла со своим естественным темным каре.
— А тебе раньше доводилось менять прическу, обозначая таким образом новый жизненный этап?
— В годы учебы в ГИТИСе меняла, мне кажется, каждые полгода. Сначала жила со своими естественными темными длинными волосами, а потом как будто бы дорвалась. Вдруг стала интересно, а как я буду выглядеть. Началось все с блондинки, я резко сама дома сделала себе на голове такого желтого цыпленка. Мастер в институте посмотрел на меня и сказал, что вообще-то такие вещи желательно заранее обсуждать. Все-таки педагоги имеют на меня планы, готовят спектакли, а я просто взяла и поменялась. Пожив блондинкой полгода (чтобы мастер больше не ругался), пошла в парикмахерскую. Сделала короткую стрижку сине-черного цвета с косой челкой как у эмо. Вот это было ужасно. Еще носила афрокосички — в сочетании с моим смуглым цветом кожи они дали основания друзьям называть меня «бабуинчиком».
— Еще про внешность: в фильме у тебя есть целый ряд сцен, где ты ходишь в вечернем платье с откровенным декольте. Тебе в таком уютно?
— В жизни я такие почти не ношу. Разве что на ковровую дорожку. Но обычно я себя так не украшаю. Платье в фильме было роскошное, хорошо сидело на мне и было специально сшито талантливой художницей Анной Чистовой. И лукавить не буду, оно достаточно откровенное и скорее помогало проявить характер моей героини, Вероники, замкнутой девочки, которой в таком наряде точно было не по себе.
Переодеваться я люблю, особенно когда нужно для поиска создания персонажа, это первая внешняя ступень в работе над характером. Одежда же сильно влияет на поведение. Надеваю я платье и каблуки — тоже веду себя особенно, у меня появляется другая осанка.
— К тому же это еще и отличная возможность читать мысли. Мужчин.
— (Смеется.) Да-да, но в джинсах и кедах я определенно чувствую себя лучше.
— Тебе модный сейчас стритвир по душе?
— Ну да. Люблю простые вещи. Часто сочетаю классический костюм с сумасшедшими раритетными кроссовками или опять же вечернее платье с кедами, рюкзаком или большой угловатой курткой.
Мне нравится союз утонченности и грубости. Наверное, этим и характеризуется мой стиль. У меня есть подружка-стилист, которая однажды, одев меня на мероприятие, сказала отличную фразу: «Ну вот, собиралась, как будто бы не собиралась». Это абсолютно про меня. Я одета так, будто в темноте выбрала какие-то подходящие вещи, и они вдруг классно смотрятся.
Я люблю секонд-хенды, недавно была в Ирландии и урвала в одном из них там себе сумасшедший пиджак.
Есть у меня и любимые дизайнеры — кстати, многие из России. Скажем, Александр Терехов — у него я как раз беру те самые тонкие платья, под которые надеваю кроссовки.
— Терехов в обморок падает?
— Не знаю, счастлив ли он этому, но предпочитаю у него не спрашивать. (Смеется.) Сейчас много молодых дизайнеров в России, которые делают такую абсолютно спортивно-повседневную одежду, для меня идеальный вариант. Может, кто-то скажет, что я фрик, но я сочту это за комплимент. Мне тут и мама как-то заявила, что я выгляжу как английский бомж. Я была счастлива.
— Слышал фразу: если человек не уважает свое тело, значит, он не уважает себя. Согласна?
— А есть еще фраза: ты то, что ты ешь. Из той же серии. Я бы сказала, что все не так прямолинейно. У каждой медали есть разные стороны. Не думаю, что надо обязательно во что бы то ни стало заботиться о себе, по два часа жим в зале делать, даже когда не хочется, или питаться исключительно здоровой пищей. Для всего должен быть настрой. В плане еды — здесь большую роль играют химические добавки. Они не только вызывают привыкания к определенным продуктам, но и меняют вкусовые ощущения от употребления других, более натуральных. Известно, что на формирование новой привычки человеку необходим 21 день. Это обусловлено психологически и физиологически. Я проверила на себе — через этот период времени некоторые продукты сами исключились из моего рациона. Стало меньше химии, и другие продукты открылись для меня с совершенно новой стороны. Например, никогда не любила авокадо, у него был какой-то «пустой» вкус. А тут попробовала — и теперь это мой любимый фрукт.
— Как часто тебе в жизни удавалось доказать себе, что можно выйти за грани реальности, что нет ничего невозможного, и все совсем не так, как кажется на первый взгляд.
— Хороший вопрос. Если навскидку вспоминать, то, наверное, это поступление в институт. Сначала я поступала в Щепкинское училище. Все это было для меня легко и весело. Я окончила школу на год позже, понимала, что у меня в запасе есть еще год, так что воспринимала происходящее как несерьезно. И вдруг провалилась. Тут и поняла, что все серьезно. Впала в уныние, решила, что я неудачница, ничего мне теперь не светит. Из этого состояния меня тут же вытащила мама — она сказала, чтобы я ехала в ГИТИС, там был последний день прослушивания. В тот же вечер я поступила. Хотя был сложный конкурс, огромное количество абитуриентов, но я прошла, попала к мастеру, которому понравилось то, что я делала. Вот так, за один день все несколько раз изменилось, и я поняла, что никогда не надо делать поспешных выводов.
Еще одна такая история была на первом курсе, когда меня утвердили в сериал «Папины дочки» — мне казалось, это предел мечтаний. Но дальше все пошло не так, как хотелось — меня сняли с проекта, сказав, слишком молодо выгляжу для этой роли. Тогда мне это казалось абсолютным падением, но, оборачиваясь назад, я понимаю, что это было только начало.
— Среди твоих грядущих проектов — «Кома» и «Идеальные». Везде опять мистика и потусторонний мир. Почему тебя тянет в паранормальное? Когда актер пускается в фантастические проекты, значит, ему реальность наскучила?
— В новом фильме Кирилла Плетнева «Идеальные» не то что много потустороннего, хотя там тоже линия с некоей мистикой присутствует. «Кома» и «За гранью реальности» — да, здесь общее есть. Правда, «Кому» мы давно начали и еще нескоро закончим, весной нас ждет блок съемок.
Но я нарочно так не выбирала проекты, у меня их много разных, про некоторые снимаются долго и выходят не сразу. Например, есть проект «Мятеж», исторический, там тоже Юра Чурсин играет. Восемь серий для «Первого канала». Это про события 1918 года, восстание в Ярославле. Очень жду, когда выйдет, вот история про другие времена, другие нравы.
— Какие у тебя перспективы на Западе? Ты же рассказывала, как пробовалась в «Kingsman 2: Золотое кольцо» и сериал «Острые козырьки». А что дальше?
— Я бы сказала, что перспективы там есть не только у меня, но и у русских актеров вообще. Недавно вышел сериал «МакМафия», где много русских ребят снималось. Будут и другие достойные картины. Что приятно — западные режиссеры не просто интересуются, а приглашают приехать, пообщаться, зовут на серьезные пробы. Я в интервью Юрию Дудю уже это говорила, но это важно, чтобы повторить: когда я впервые туда приехала, то поразилась, насколько люди хотели, чтобы у меня все получилось. И получается еще лучше. Это как раз к вопросу о том, что все не так, как ты можешь себе представить.
— А здесь иначе? Другие времена, другие нравы?
— Здесь не показывают этого, все скрытные, пробы происходят очень отстраненно. Хотя так было раньше. Сейчас-то уже мир становится все теснее, ты всех знаешь, со всеми знаком.