дата театр
Сегодня московский театр "Эрмитаж" будет отмечать свое 15-летие — срок отсчитывают от того момента, когда с приходом нового руководителя был переименован Московский театр миниатюр. Режиссер МИХАИЛ ЛЕВИТИН с тех пор бессменно руководит театром в саду "Эрмитаж". Накануне юбилея он ответил на вопросы обозревателя Ъ РОМАНА Ъ-ДОЛЖАНСКОГО. Оказалось, что сегодня вечером "Эрмитаж" должен стать театром Латинской Америки.
— Как это понимать? Вы что, эмигрируете?
— Нет, конечно, это моя шутка. Я просто долгие годы не понимал, что значит Театр Европы — такие титулы есть у некоторых театров, в том числе в России...
— Есть такой Союз театров Европы, авторитетная организация, которая просто присваивает этот титул...
— Ну, я не понимал, что это за гордость такая. И я подумал: черт возьми, станем театром Латинской Америки! Мы там очень нравимся, нас туда приглашают, нами восторгаются, кричат "Вива театр!" И тут нам вдруг приходит письмо от Ассоциации латиноамериканских театров с предложением присвоить нам звание театра Латинской Америки. Я так хохотал! Это смешно и в то же время уравновешивает ценности, успокаивает людей. Ну что мы все себе вешаем какие-то ленточки на шею!
— У слова "Эрмитаж" и вправду привкус легкомыслия, необязательного веселья. Но мне кажется, оно не слишком соответствует репертуару театра и вашим пристрастиям?
— Это неточное имя, оно обозначает лишь прописку в саду. Вообще, "эрмитаж" значит "гнездо отшельника" и звучит слегка мрачно. Но одно время меня действительно увлекала идея создания настоящего богемного артистического места. А называть театр надо было "Школа клоунов" — когда еще не было "школ" ни современной пьесы, ни драматического искусства. Но тогда явиться к властям с таким предложением было невозможно. А я все равно склонен к клоунаде, и литература, которую я выбираю, всегда несет в себе возможность клоунады.
— Вы все эти годы ставили почти исключительно литературу прошлого века, прославились как самый последовательный театральный толкователь обэриутов...
— Первая половина моей жизни складывалась так, что я приносил в разные театры либо русскую классику, либо советские пьесы 20-х годов, но получал для постановок только классику зарубежную. Это было так смешно! А здесь я всегда хотел поставить что-то другое, не то, что ставил, ну, например, "Идиота". Репертуар, который идет тут, слишком мой, это то, что я, как говорят музыканты, играю с листа.
— Фактически "Эрмитаж" стал вашим авторским театром. Почему вы не зовете режиссеров со стороны? И почему не охотитесь, как сейчас принято, за современными пьесами?
— У меня когда-то была идея дилетантского театра на малой сцене — чтобы с моими артистами ставили музыканты, кинорежиссеры, писатели. Но как-то не вышло. Теперь редко кого приглашаю. Пускать в театр надо только очень близких людей, мыслящих примерно так же, как ты. А современные пьесы не кажутся мне современными.
— Вы выбрали путь сознательной глухоты к окружающей жизни. Но в этом, должно быть, состоит и залог стойкости вашего театра, который оказался не подвержен огромному количеству мод и увлечений, дувших с разных сторон за последние полтора десятилетия. Велик ли был соблазн куда-то свернуть, чувствуете ли себя таким стойким солдатиком?
— С годами мне все больше и больше надоедает видеть и слышать себя. Но я ничего ради этой стойкости не делаю, я просто много лет ставлю репертуар моего детства и зову зрителя любоваться этим моим личным "золотым веком". И все больше люблю тех, кого уже нет в живых... Сейчас культура отставлена обществом в сторону за ненадобностью. Но заниматься чистым просветительством я ни за что не стану.
— Вы на другие спектакли часто ходите?
— Очень редко. Я понимаю только то, что мне близко. Я могу оценить чужое мастерство, но мне это скучно.
— Ваш театр многим кажется раздражающим, слишком шумным, задиристым. Не собираетесь смягчиться?
— Говорят даже — издевательским. А что значит издеваться над зрителем? Это значит втягивать его в игру! В этом театре нет абсолютно ничего выдуманного. По-моему, это очень наивный, до идиотизма буквальный театр, не метафоричный, не аллегоричный. Надеюсь, в нем есть привкус театра прошлых веков, бродячего, немного шарлатанского. Я вообще не люблю серьезный театр! Не надо притворяться учителями жизни. Тоже мне — глашатаи нашлись, ерунда все это! Театр — хорошее легкомысленное дело, глупое и очаровательное. Что касается признания, то это все нам неподвластно. Людям кажется, что они сами создают кумиров. Ничего подобного! Просто — р-р-раз! — колесо повернулось, и совсем другие лица стали главными. И подставить одни вместо других никогда не удается. Но сейчас я действительно хочу славы для этой труппы. Вы себе не представляете, как хочу!