Евгений Ловчев, главный тренер сборной России и московского "Спартака" по мини-футболу:
— Я не сижу среди фанатов, и все-таки неспокойно. Я видел, как они вознегодовали, когда после падения соперника игрок не продолжил игру, а выбил мяч в аут. Нам надо снижать градус напряженности, искать контакт с фанами. Это ведь только хорошие дела делаются в одиночку, а плохие — всегда в толпе.Юлия Бордовских, спортивный комментатор:
— На российских стадионах я болею исключительно в VIP-зонах, потому что сидеть на обыкновенной трибуне небезопасно для жизни. Легко может прилететь на голову бутылка или горящая оторванная "сидушка". В последний раз я сидела на динамовской трибуне вместе с фанатами в 1998 году.Геннадий Янаев, бывший вице-президент СССР:
— Спокойно на футболе я себя чувствовал лет двадцать назад, когда на стадионах была праздничная, домашняя атмосфера. А сейчас в беспорядках виноваты не только фанаты, но и милиция с ОМОНом, от которых достается и правому, и виноватому. Но есть же западный опыт, когда потенциальные насильники изолируются, а фаны сидят строго по секторам.Геннадий Бурбулис, член Совета федерации:
— Я редко хожу на стадион, там происходит что-то ужасное. На матчах в Чили, Риме у меня мысли об опасности не возникало: все бурлит, кипит, но это праздник. А наши зрители болеют не в спортивном, а в медицинском смысле. Шизофреники есть, конечно, везде, даже в театре, но на футболе их больше: как говорится, хороших людей много, но плохие заметнее. При общей низкой культуре я бы не стал уповать на милицию.Илья Юров, председатель правления Доверительного и инвестиционного банка:
— В сравнении с Европой проявления агрессии у нас даже меньше. В Лондоне на матче "Манчестер Юнайтед" моему приятелю у меня на глазах засветили пивной бутылкой по голове, хотя матч был рядовой и бутылки вроде на стадион пронести нельзя.