Глава старинной саксонской часовой мануфактуры Вильгельм Шмидт привез в Женеву целую серию новинок и рассказал "Часам" о переменах, которые начались в A. Lange & Sohne со времени строительства в Гласхютте нового производственного здания.
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов
— Довольны ли вы новым местом, новой мануфактурой? Заработала ли она на полную мощность?
— Если я чему-то и научился, так это тому, что работу трудно завершить. Мы все еще работаем — теперь над старыми зданиями. И, возможно, вы знаете, что мы переводим наши отделы PR, маркетинга, наших дизайнеров из Гласхютте в Берлин. На самом деле за всем этим стоит довольно простая идея. В Гласхютте у нас рай для часовщиков. Здесь спокойно, тихо. Но новые таланты из, скажем, цифровой эпохи этим не заманишь. А мы бы хотели иметь рай и для часовщиков, и для "цифровиков". Именно это мы и делаем и считаем, что в Берлине создать такое место легче, чем в Гласхютте.
— Трудно представить таких традиционалистов, как A. Lange & Sohne, создающих рай для любителей цифрового мира.
— Дело не только в цифровом мире, конечно. Давайте посмотрим с другой стороны. Вот вы дизайнер. Откуда вам брать вдохновение? Горы? Реки? Леса? Не думаю. Вам нужно, чтобы вас окружали последние тренды, субкультуры, все такое. Вот то, что вам нужно. А этого в Гласхютте нет.
— А почему Берлин, а не, например, соседний Дрезден?
— Дрезден для этого слишком мал. Дрезден — это такой большой Гласхютте, а не маленький Берлин.
— Вы по-прежнему поддерживаете отношения с музеями в Дрездене?
— Да, конечно. Некоторые моменты нашего сотрудничества особенно важны для нас. Например, все то, что касается Физико-математического кабинета в Цвингере. Но это музеи, а не то массовое новое искусство, которое мы надеемся прочувствовать в Берлине.
— Чему стоит уделить особое внимание в вашей коллекции этого года?
— Думаю, одна из важных новинок — наш Triple Split. Тройной сплит-хронограф, у которого есть счетчики для секунд, для минут и даже для часов. Размеры практически такие же, как и у Double Split, диаметр такой же, но Triple Split чуть выше, потому что мы переделали корпус. Это, конечно, наше технологическое достижение. Вы прекрасно понимаете, как сложно создать часы, которых никогда не было раньше.
— Корпус из золота или из платины? И никакой стали, как всегда?
— Конечно! Какая тут может быть сталь?
— Все ваши соседи по SIHH начали делать часы из стали...
— У нас тоже есть одни. Но только одни. Что же касается второго шедевра нашей коллекции в этом году... Ровно год назад нас покинул наш основатель Вальтер Ланге. И после нашего возвращения с прошлогоднего SIHH мы стали думать, как мы можем почтить его память. Он все время уговаривал нас сделать часы с прыгающей секундной стрелкой, потому что его прадед первым в Германии оформил патент на этот механизм. Раньше мы отказывались — по коммерческим соображениям. Но на сей раз мы решили: "Мы сделаем такие часы в память о нем". Это примерно 260 часов, и именно потому, что часы посвящены Вальтеру Ланге, у них необычные лимитированные серии. 27 лет прошло с того момента, как марка была возрождена, и поэтому в серии есть 27 часов из желтого золота. 90 часов из розового золота знаменуют год, когда господин Ланге возродил марку,— 1990-й. И ровно 145 лет прошло с того момента, как прадедушка господина Ланге основал бренд. Поэтому мы выпускаем 145 штук в белом золоте. Но вот что я хочу сказать. Вальтер Ланге всегда думал о будущем поколении. Поэтому есть еще одни часы, они будут проданы на аукционе в мае, и они единственные в своем роде — это те самые стальные. Я не знаю, сколько они будут в итоге стоить, но я знаю, что каждый цент пойдет благотворительной организации, которая помогает детям.
A. Lange & Sohne 1815 Homage to Walter Lange
— Как вы строите свои отношения с новым поколением?
— Даже то, как вы задали вопрос, выдает ваш европейский склад ума. Для меня тоже было всегда очевидно, что человеку необходимо повзрослеть для хороших часов. Но ситуация совершенно по-иному складывается в Америке или в Азии или на Ближнем Востоке. Там люди получают доступ к деньгам и возможность их тратить в куда более молодом возрасте. Вчера я был на обеде любителей нашей марки, и был поражен тем, как много среди них молодых коллекционеров. Поэтому я не очень беспокоюсь за новое поколение. Можем взглянуть на оборотную сторону медали — как мы решаем вопрос поколений у себя. Как мы находим новых мастеров? Очень просто. Мы сохраняем нашу школу часовщиков, у нас всегда есть 50-60 молодых учеников. Так что и в этом "поколенческом" вопросе у нас все под контролем.