департация
В Министерстве культуры состоялась презентация возвращения в Россию из США смоленского партийного архива, захваченного немцами в 1941 году (одно дело). Участники, правда, забыли упомянуть, что ценность репатриируемых документов несоизмерима с ценой, которую придется за них заплатить.
День акции, несмотря на то что она прошла в пятницу 13-го, был выбран посольством США в Москве на редкость удачно. Шел второй день праздников, какие бы то ни было новости отсутствовали, и все телеканалы многократно и дружно повторили информацию, что России возвращаются документы, ценность которых невозможно переоценить. Переговоры на высшем уровне об их возвращении якобы длились более полувека. А летом 1941 года за их утрату то ли были расстреляны некие сотрудники НКВД, то ли был наказан нарком госбезопасности Абакумов (на самом деле ставший министром госбезопасности пять лет спустя — в 1946 году).
В реальности же главный виновник утраты Смоленского партархива — начальник управления госбезопасности по Смоленской области Емельян Куприянов — был наказан довольно своеобразным образом: его направили на оперативную работу в ГУЛАГ, а в конце войны, повысив в звании, перебросили на руководство лагерями военнопленных. Наказать его более сурово в то время попросту не могли: Смоленский архив был отнюдь не первым, попавшим в руки противника по вине чекистов. В первые дни войны остались не эвакуированными архивы в Западной Белоруссии. И после того как повинный в этом нарком госбезопасности БССР Лаврентий Цанава, старый друг Лаврентия Берии, отделался легким испугом, суровое наказание для Куприянова противоречило аппаратной этике и логике.
По свидетельству советских архивистов, занимавшихся оценкой ущерба, нанесенного советским архивам оккупантами, все не пострадавшие во время боев документы были приведены немцами в образцовый порядок и тщательно изучены. Можно предположить, что Смоленский архив привлек внимание немцев главным образом потому, что Смоленск в 1929-1937 годах был центром огромной Западной области, включавшей территории нынешних Смоленской, Брянской, Калужской областей и часть Московской, Тверской и Псковской области. И потому в архиве хранились постановления центральных органов власти, которые вряд ли бы нашлись в других захваченных немцами архивах. По этой же причине при отступлении немцев на запад Смоленский архив эвакуировали в Германию, а часть его документов, представлявших наибольший интерес, была даже вывезена в самое безопасное место — в Баварию. Оценившие смоленский архив американцы после оккупации Баварии переправили их в Соединенные Штаты.
Однако особая ценность Смоленского архива как источника знаний о довоенном СССР сошла на нет с исчезновением КПСС. Теперь в любом региональном центре практически те же документы ЦК ВКП(б) и Совнаркома можно найти в бывших областных партийных архивах, переименованных в архивы социально-политической истории. Ко всему прочему, в США копии документов Смоленского архива, ставшего первоисточником для нескольких поколений советологов, несколько десятилетий были доступны для любых исследователей. Причем в последние годы, судя по публикациям, их изучали и историки из Смоленска. Возможно, какую-то ценность представляет информация о конкретных смолянах и связанных с ними делах. Однако получить весь этот объем документов смоленские власти могли как минимум десять лет назад — просто оплатив копирование соответствующих частей архива.
Теперь, вроде бы, платить не придется. За первым архивным делом, переданным в пятницу в Минкульте, вскоре должны последовать и остальные. Но вот что настораживает: как правило, перемещения культурных ценностей и архивных документов, происходящие при участии российских чиновников, имеют довольно странный результат. Французские архивы, вывезенные немцами, а затем доставшиеся Красной Армии, хранились в Москве почти полвека. Но при возвращении документов во Францию почему-то никто не озаботился тем, чтобы оставить в России их копии. Попавшие в СССР тем же путем подлинники документов бельгийской королевской семьи были отданы в обмен на ксерокопии хранящихся в Бельгии русских документов.
Ничем не лучше ситуация и вокруг Смоленского архива, хотя документы, казалось бы, бескорыстно возвращают России. Госдепартамент США, который последние десять лет почему-то не хотел передавать документы, неожиданно изменил позицию. Как оказалось, причиной перемен стало соглашение, подписанное в декабре 2001 года между Министерством культуры и американской исследовательской организацией The Research Project on Art & Archives, Inc. (RPA&A). Как уверял начальник отдела перемещенных культурных ценностей Минкульта Александр Кибовский, целью договора было "взаимное сотрудничество в поиске культурных ценностей, похищенных нацистами из российских музеев, библиотек и архивов, а также произведений искусства, которые принадлежали участникам Сопротивления, жертвам Холокоста, лицам, пострадавшим в связи с их расовой и религиозной принадлежностью".
При нормальном порядке вещей обе стороны должны были обменяться списками утраченного и вести поиск каждый на своей территории. RPA&A, видимо, должна была найти наследников лиц, ограбленных нацистами, ведь, по словам господина Кибовского, обнаруженные среди трофеев принадлежавшие им книги, картины и т. д. могут быть переданы только их законным правопреемникам.
Однако на практике все было совершенно иначе. RPA&A было позволено исследовать находящиеся в России перемещенные ценности для выявления среди них вещей, которые могли бы принадлежать жертвам нацизма. И лишь теперь организация займется поиском наследников. Можно не сомневаться, что этот поиск увенчается полнейшим успехом. А возвращенные наследникам ценности и станут платой за бескорыстную репатриацию Смоленского архива.
ЕВГЕНИЙ Ъ-ЖИРНОВ