Почему Берлин считает политику Варшавы и Будапешта альтернативной общеевропейской -обозреватель газеты "Ъ" Сергей Строкань
Президенты Венгрии Янош Адер и Польши Анджей Дуда
Фото: Zuma\TASS
Пережив шок "Брексита", Евросоюз, похоже, окончательно пришел в себя. Правые популисты, сулившие скорый закат "единой Европы", после серии неудач на выборах уперлись в свой потолок и неохотно отползли на обочину большой европейской политики. Их "мы еще вернемся", произносимое Марин Ле Пен и ее приунывшими европейскими соратниками, звучит все глуше, в то время как еврооптимисты вновь почувствовали себя на коне.
Однако говорить о новом торжестве единой европейской политики и возобновившемся триумфальном шествии европейских либеральных ценностей преждевременно. Делать это не имеет смысла хотя бы потому, что есть не только Брюссель, Берлин и Париж, но еще и Варшава с Будапештом. А вместе с ними и другие члены так называемой Вышеградской четверки (Польша, Чехия, Словакия, Венгрия) — эдакого восточноевропейского мини-ЕС внутри Евросоюза, способного выступить в этом объединении оппортунистом или диссидентом.
Пресловутый консенсус ЕС при принятии решений раз за разом спотыкается об афронт Польши или Венгрии. Новая Европа занимает обиженную позу по отношению к Старой Европе, вставляя в общеевропейскую дискуссию по вопросам миграционной политики и другим проблемам свои особые "пять злотых" или "пять форинтов" (напомним, что обе эти страны, как и Великобритания, не входят в зону евро).
Однако дело не только и не столько в разногласиях по общеевропейской политике. Дело в том, что происходит сегодня внутри самих Польши и Венгрии. Это и есть главная проблема в их все более проблемных взаимоотношениях с ЕС. В конце прошлого года Европейская комиссия пошла на беспрецедентный шаг в отношении Польши: приступила к рассмотрению вопроса о лишении страны права голоса в Совете ЕС. Это решение стало кульминацией противостояния, вызванного проводимой польскими властями судебной реформой. По мнению критиков Варшавы, принятые польским парламентом законы лишают судебную власть независимости и противоречат базовым принципам демократии.
Общение с польскими журналистами и экспертами подтверждает: многие вынуждены запустить механизм самоцензуры и либо не давать комментарии, либо следить за каждым словом, чтобы не нарваться на неприятности. Так в период правления консервативной партии "Право и справедливость", гордящейся своим жестким антикоммунистическим настроем,
Польша по-новому открывает для себя подходы "тоталитарного прошлого" и дает им вторую жизнь.
В чем-то схожая ситуация складывается и в Венгрии. Бывший борец с коммунистическим режимом премьер Виктор Орбан переобулся в воздухе и выступает убежденным критиком неолиберализма. Закручивание гаек в области СМИ, принятие закона о финансировании неправительственных организаций, вызвавшее конфликт с Еврокомиссией, показали, как далеко друг от друга находятся цитадели "европейской демократии" и Венгрия. "Вишенкой на торте" стало решение приостановить в Венгрии деятельность Центрально-Европейского университета американского миллиардера и филантропа венгерского происхождения Джорджа Сороса. Решение, которое может вызвать аплодисменты в Москве, но явно не в Брюсселе.
О "полэксите" или "венэксите" — выходе Польши или Венгрии из ЕС — речь не идет: терять те огромные блага, которые дает им членство в ЕС, в Варшаве и Будапеште не хотят. Поэтому Евросоюзу и дальше предстоит жить с "польско-венгерской занозой", врастающей ему под кожу все глубже.