В Кремле с программой "Кабаре Патрисии Каас" выступила одноименная французская певица. Рассказывает ЮРИЙ Ъ-ЯРОЦКИЙ.
Патрисия Каас в этом году дебютировала в роли киноактрисы — сыграла в не вызвавшем особых восторгов у критики новом фильме Клода Лелуша "А теперь, дамы и господа". Под это дело она выпустила и свою очередную пластинку, собственно, саундтрек к картине. Диск назван со стильной скромностью — "Piano Bar". И на нем Патрисия Каас исполняет подборку французской эстрадной классики, включающую в себя и "Ne me quitte pas", и "Un Homme et une Femme", и все такое прочее. А еще на этом диске певица провела неоднозначный эксперимент — часть песен спела не на языке оригинала, а в виде англоязычных версий. Неоднозначный, поскольку Каас представляет собой редкий случай французской певицы, которую не только на родине, но и в других странах любят, причем именно за то, что она на своем языке поет так, что и инородному уху слышать это пение легко и приятно.
Московским поклонникам творчества Патрисии Каас до всех этих подробностей, как показал концерт, особого дела не было. Хотя сама певица в самом начале старательно объяснилась с публикой, специально выписав с этой целью на сцену переводчицу. Сказала про все — и что, мол, в кино тут снялась, и что пластинку новую записала, и что петь будет всякие хорошие чужие песни, а вот свои хиты тоже попоет, но только уже в самом конце. Зрители все это выслушали, из вежливости похлопали и приготовились получать удовольствие.
У того, что произошло в дальнейшем, выявилась двойная мораль. С одной стороны, относительно самой певицы Каас. Она произвела впечатление хорошо отлаженной машинки по исполнению музыкальных произведений эстрадного жанра. Ничего плохого в этом нет — высидеть ее концерт от начала и до конца, в отличие от многих других подобных мероприятий, оказалось очень простой задачей. Аранжировки для эстрадной классики были хоть и несколько рафинированными (почти в каждой песне случался момент, когда на фоне одинокого пианино начинала подвывать одинокая труба), но симпатичными и опять же стильными. Своим могучим голосом Каас пользуется хоть без особой изобретательности, но все же каким-то правильным и не раздражающим образом. Иногда в музыку вплетались кусочки записей классики, например Пиаф или Монтана, и Патрисия Каас на этом фоне, конечно, блекла, но в допустимых пределах. А тот факт, что за свою немаленькую карьеру она так и не научилась хорошо двигаться, прибавлял шоу еще и полезный оттенок трогательности, особенно забавной в этом плане оказалась попытка исполнить ближе к финалу что-то наподобие канкана.
Другое дело, как все происходящее воспринимала публика. В начале каждой более или менее известной чужой песни в зале отдельные немногочисленные отщепенцы начинали аплодировать узнаваемым мелодиям. Остальные начинали недоуменно вращать головами и смотреть на свои руки, а чего это им-то не аплодируется. Певица Каас, которую московская публика за основную часть концерта одарила лишь парой букетиков и довольно вялыми аплодисментами, была не очень рада такому приему. И перед бисом устроила небольшую истерику, такую же, как много лет назад, когда отказалась петь в "Олимпийском", пока оттуда не уберут сидячий партер и застывших в нем VIP-зрителей, заменив их на зрителей простых и более подвижных.
На этот раз Каас обратилась к залу с долгой речью. Сначала по-французски, но отклика не нашла. Тогда певица сказала то же самое на английском. Что сейчас будут песни, под которые не стоит рассиживаться, а напротив, имеет смысл встать и танцевать. Уговорить обитателей балкона оказалось несложно, и вскоре все люди там уже стояли наготове. А вот с партером, а особенно с его самой передней частью, пришлось поработать подольше, чуть ли не обращаясь к каждому человеку персонально. Но и с этим мужественная француженка справилась, проявив нечеловеческую настойчивость, и получила в награду зрительские телодвижения под "Mademoiselle chante le blues", а также прочие хиты из этой серии, ради которых, собственно, все в Кремле и собрались.