Звук ручной сборки

В России хотят возродить легендарный "женский" завод, чья продукция служила Гагарину и... Стингу

"Нашу работу я сразу узнаю, когда по телевизору новости смотрю или концерт какой,— улыбается Людмила Кучернюк, начальник сборочного производства завода "Октава".— То Путин с летчиками в самолете в наших наушниках, то хронику с Высоцким показывают, как он в наш микрофон поет".

Людмила Анатольевна пришла на завод в 1967 году и застала мастеров, которые создали гарнитуру, в которую Гагарин когда-то сказал свое знаменитое "Поехали!". В микрофон "Октава" зачитывал военные сводки Левитан, а из октавовских громкоговорителей и радиоприемников его голос разносился по всей стране. Тульские "рупоры" устанавливали на стадионах, на Красной площади, аппаратурой завода оснащали "Останкино". Микрофоном "Октава", который считается одним из лучших в мире, пользовались U2, Sting, Iron Maiden и многие другие культовые зарубежные и отечественные исполнители.

Уже 90 лет завод является единственным предприятием в России, выпускающим в массовом масштабе электроакустическую продукцию гражданского и военно-технического назначения.

Это не преувеличение: в нашей стране у "Октавы" конкурентов нет.

Но от неприятностей это отрадное обстоятельство не избавило: в прошлом году гигант оказался на грани банкротства, как и многие, не вписавшись в реальность современной экономики. В Туле все, казалось, уже смирились с его скорым закрытием: что еще можно ожидать от предприятия, где износ оборудования 90 процентов, а средний возраст оставшейся горстки сотрудников — 54 года?

И вдруг новость сродни чуду: "Октаву" собираются возродить, вложив в развитие бренда менее 700 млн рублей инвестиций, еще около 1 млрд будет привлечено на создание кластера "Октава" — площадки для обучения, работы и творчества на территории действующего завода. Тульские чиновники от такой информации заметно приободрились, а сотрудники завода, среди которых большинство — умудренные опытом женщины, полны сомнений: "Поживем — увидим".

В рабочие — по блату

"Раньше у нас больше 8 тысяч человек здесь работало,— вспоминает Людмила Анатольевна.— Три своих детских сада, свои пионерлагеря, база отдыха, дом культуры, стадион, столовая три этажа занимала — на 50 копеек от души наесться можно было! А зарплата у наших рабочих была 300-350 рублей. Представляете, как жили? Автобус свой в Москву ходил — за колбасой, за одеждой модной ездили. В каждом цехе — свой уголок Ленина. Весело было!"

Какой образ жизни ведет обладательница самой рельефной мускулатуры в России

Штамповщица 56-летняя Галина Ушакова подхватывает: "На работу шли, как на праздник. И после работы — самодеятельность, соревнования, конкурсы. Уходить не хотелось! У нас тут и духовой оркестр играл, иногда прямо во дворе, чтобы все слышали. Билеты в театр, подарки к праздникам, премии. Что и говорить — жили прекрасно. Поэтому сюда устроиться только по блату можно было, через своих".

В "Октаве" всегда существовали династии. Свободную вакансию человеку с улицы никогда бы не предложили — их просто не было. Если кто-то, допустим, уходил на пенсию, то предлагал на свое место родственника или знакомого. Веру Федорову, например, на завод в 1979 году привела свекровь: "Она сама 40 лет отработала, да и я уже почти 40 лет. Вся жизнь тут, считайте, прошла".

Завод этот в Туле, городе оружейников, изначально считался "женским" — в основном потому, что среди сборщиков электроакустики почти не бывает мужчин. Конструкторы, начальство — на этих должностях, конечно, мужчины во все года царствовали. А вот кропотливой работой парни редко занимались.

Здесь даже среди токарей женщин было немало. Татьяна Гончаренко с 1977 года трудится фрезеровщиком. Она тоже охотно вспоминает золотые времена: "Тысячи и тысячи рабочих! Целый город! С будущим мужем мы год проработали на одном предприятии, а так ни разу и не пересеклись, познакомились, только когда его к нам в цех назначили..."

"Октава" — это действительно почти город в самом центре Тулы, буквально в нескольких метрах от кремля. Некоторые здания предприятия стояли бесхозными — эти "заброшки" с выбитыми окнами любили исследовать местные следопыты. Из 8 тысяч сотрудников осталось 350. Нет уже ни столовой, ни бодрого духового оркестра. Минор. "Штамповщицы у нас в цехе — все пенсионерки",— вздыхает Галина Ушакова. Однако ее коллеги уже передают опыт вновь набранным сотрудницам. С августа прошлого года на заводе работают уже больше 10 процентов новичков.

"Руки откуда надо"

Средняя зарплата у обычных сборщиц на заводе сейчас около 23 тысячи рублей. Молодых людей такие суммы действительно не особо прельщают. "А нам, старшему поколению, нормально,— признается сборщица Людмила Тарасова.— Ведь у нас еще пенсия 12-15 тысяч. Поэтому я бы, конечно, еще поработала.

Я ж еще не такая старая, всего 60, а на сборке есть девочки, которым и по 65 лет. Кто нас возьмет в другое место, если женщин уже после 45 лет никуда брать не хотят?

У нас, правда, еще недавно котельная не работала, в помещениях было +12, мерзли. Но сейчас новое начальство пришло, отремонтировали — и вроде ничего. Спина, конечно, от такой работы болит, руки, глаза устают. Иногда думаешь: все, не могу, уйду. А потом: нет, потерплю еще".

Терпят давно — развал предприятия начался в 90-е. Тогда зарплата стала совсем маленькой, да и не выплачивали ее месяцами. "Масло мы не ели, яблоки не покупали,— вспоминает Вера Федорова.— Я брала косточки и варила на всю семью суп. На второе готовила кашу с заправкой из морковки и лучка, вот и вся еда".

Людмила Анатольевна говорит, что начальство тогда предлагало выдавать зарплату микрофонами: "А кому я их могла продать? Соседка моя работала на кондитерской фабрике, поэтому по квартирам ходила и всем конфеты предлагала. А я?"

Галина Ушакова подрабатывала на рынке: "Стояли одни женщины, и в дождь, и в мороз, на руках вещи держали. Закончилась красивая жизнь, надо было как-то выживать — у всех же дети, родители пожилые". Людмила Тарасова улыбается, нежно и как-то светло: "Я в 1991 году, помню, как раз дочку родила. Молоко у меня пропало сразу, а детского питания не достать — ой, что вспоминать! Потом вроде кое-как устаканилось все. Зарплата здесь большой уже не была, но куда пойдешь? Кому мы нужны? Никому. У женщин судьба такая: сначала с маленькими детьми тебя никуда не берут, потом из-за возраста. Или ноги надо от ушей иметь, а их нету. Зато руки откуда надо".

Своими профессиональными качествами они все здесь очень гордятся. Усмехаются: мы все готовим, а мужики потом в космос летают. "Золотые ручки,— так про себя, нисколько не стесняясь, говорит Галина.— Мы ведь умеем собрать микрофон, где диафрагма дышит. Это значит, что ее надо прощупать кончиками пальцев, каждый микрончик". Начальник сборочного производства закатывает глаза: "Да никогда мужчина этого не сможет! Я, слава богу, давно работаю, знаю, что говорю. Будет мужчина щупать? Не будет".

"Чувствовать надо"

"В этом и преимущество наших микрофонов,— объясняет новый генеральный директор ПАО "Октава" Александр Веселов.— Если китайцы все штампуют, то у нас еще сохранена ручная сборка. Поэтому качество звучания совсем другое". Директор рассказывает, какие перемены ждут предприятие: производство будет модернизировано, ассортимент продукции увеличится, штат расширится, будут найдены новые рынки сбыта: "Разработана новая стратегия развития завода, согласно которой выручка "Октавы" должна расти в среднем на 35 процентов в год и к 2020 году составить 1 млрд". Цифры, конечно, впечатляющие, если учесть, что еще в июне прошлого года выручка составляла 99 млн рублей, расходы — 111 млн, убыток — 19 млн рублей. Новые менеджеры оптимисты: намерены изменить не только кризисную ситуацию, но и "советский менталитет" работников.

Почему у профессии пороховщика в России женское лицо

Перемены коснутся и полузаброшенных зданий. "Октава", не имевшая много лет инвесторов и вложений, "превратилась в такой пустырь, который напоминает тулякам не самое лучшее время в истории завода", объясняет председатель совета директоров ПАО "Октава" Василий Бровко. Современное производство не требует тех площадей, какие были нужны в XX веке, поэтому огромную промышленную территорию в центре города намерены превратить в центр притяжения туристов и горожан. Здесь создадут креативный кластер: с офисами для молодых предпринимателей, технопарком, Высшей технической школой, студией звукозаписи, Музеем станка и общественным пространством для лекций и концертов. Над проектом, рассказывают, уже работает международная команда из экспертов, звучат слова "мейкерство", "маркетинг", "точки притяжения", "креативная индустрия", "инвестиции", "урбанистика"...

Женщины из сборочного цеха не понимают ни слова. "Кластер? Это что, сумка?" — удивляется одна из работниц. Хотя кое-какие перемены уже замечают — начавшийся ремонт, например.

И хипстерский музыкальный каток, который открыли на территории перед Новым годом. "Мы туда не ходим,— сухо объясняет сборщица Тарасова и, подумав, добавляет: — Не верю я им. Они о нас думают? Вот Новый год прошел, 8 Марта на носу... А что касается планов нового руководства — я за 42 года на "Октаве", чтоб не соврать, семь директоров пережила: все начинают за здравие..."

Руководство, впрочем, полно энергии. Директор обещает, что в 2019 году "Октава" выпустит первые российские беспроводные наушники. В отделе кадров впервые за 25 лет объявлен набор новых работников, за счет этого уже удалось снизить средний возраст сотрудников — с 54 до 48 лет. Планируют снижать и дальше, под это и совет молодых специалистов на предприятии создали, и цель обозначили: октавовские наушники и микрофоны должны стать популярными во всем мире. Рисуют перспективу: кластер привлечет творческих людей, которые будут бродить тут со стаканчиками кофе; туристы будут восторгаться "громкоговорителем динамическим трансляционным", который когда-то всего в двух экземплярах — один про запас! — был сделан специально для Сталина. Если все это сладится, тогда, возможно, получится даже советский менталитет побороть, и новую продукцию будут собирать молодые, амбициозные, стремящиеся к новым целям профессионалы...

Но пока здесь сидят "девочки": 56-летняя Галя, 57-летняя Оля, 60-летняя Люда, "золотые ручки" России. Часами, годами корпят над мельчайшими деталями, некоторые из которых только в микроскоп хорошенько и разглядишь, кончиками пальцев нащупывают шероховатости, паяют, соединяют, обмахивают тончайшими кисточками, остаются всегда предельно внимательными к мелочам. И терпят: боль в затекших спинах, безденежье, отсутствие подарков, холод, трудные времена.

— Это главное качество, которое нас и в работе, и в жизни выручает,— смеется сборщица Тарасова.— Или взять пресс. Прессовать надо уверенно, смело, но тут важно не передавить, как с мужем или с ребенком... Не знаю, как это объяснить — чувствовать надо. А чтобы чувствовать — надо всю жизнь работать.

Наталья Радулова, Тула