Статья обескуражила при первом прочтении, вызвала недоумение — при втором, возмутила при обсуждении ее с коллегами (пишущий эти строки более двадцати лет руководит образовательным учреждением) и заставила взяться за перо.
Отталкиваясь от исходного положения, что жалованье российского учителя самое низкое, автор статьи приводит данные о заработке наших коллег по несчастью в развитых странах, где он тоже ниже почти всех профессий (однако в полтора-два раза превышает среднедушевой в названных странах и в три-четыре раза — наш). Сразу оговорюсь: это не главная беда системы образования в России. Другое дело, что кризисное состояние общества не только отражается, но и прежде всего проявляется в школе, в стенах которой получают первые знания о мире и своем месте в нем, учебные навыки юные граждане страны. Российское образование, в том числе школьное, традиционно считалось одним из лучших в мире, несмотря на мощный идеологический прессинг со стороны государства, упорно вдалбливавшего в умы и сердца коммунистические догмы. Нынешняя беда невостребованных обществом специалистов с высшим образованием не привела их в школы. Более того, ничтожный процент выпускников педвузов и университетов приходит на смену отработавших свое пожилых учителей, которые, как тот (простите) конь из поговорки, может, новую борозду и не проложит — в педагогических изысках,— но со старой не собьется (спасибо им за это!). Одна из острых проблем школы, наряду с прочими (остаточное финансирование, социальная незащищенность и пр.),— проблема кадрового обеспечения профессиональными педагогами.
С плохо скрываемыми желчной иронией и каким-то ерничеством автор статьи в уважаемом журнале пишет "о так называемой загруженности российских педагогов" и опять-таки, ссылаясь на данные исследований в других странах, утверждает обратное. Со всей ответственностью заявляю, что ни в одной стране мира учитель так не загружен, как у нас. В частности и потому, что в течение десятилетий государство освобождало семью от какой-либо ответственности за обучение и воспитание ребенка, переложив эти функции на школу, на плечи учителя и классного руководителя (в других странах практикуется освобождение классного руководителя от ведения преподавания учебных предметов). Да если бы учитель был занят непосредственно учебной работой! Должностные обязанности учителя в российской школе включают в себя 93 пункта! Годами сложилась парадоксальнейшая ситуация: семья за родного ребенка несет меньшую ответственность, чем 1 учитель — за 30 и более учеников! (Что с того, что в Конституции утверждается прямо противоположное?) Я уж не говорю об унизительных проверках, ненужных отчетах в десятки ведомств, безумно далеких от дел и забот школы, и полнейшем бесправии учителя от произвола чиновника любого ранга.
Далее ничтоже сумняшеся А. Фенько говорит о серости представителей "самой массовой у нас профессии" — аж 38 млн человек в той или иной степени имеют отношение к школе! По А. Фенько, "обыденность", рутинность профессии учителя не предполагают не только педагогического таланта — "даже вредно обладать пытливым умом"(!),— но и "выдающихся способностей... знаний, твердого характера". Мало того, по автору, уникальность учительской профессии — в отсутствии какой-либо ответственности за... конечный результат! Это самая, оказывается, безответственная профессия! Каково, а? Но почему-то, витийствует далее автор, эта профессия привлекает людей (в основном женщин) — очевидно, именно поэтому! И почему-то эта профессия дает человеку уважение со стороны общества... С последним утверждением даже спорить не хочется: данные об уровне жизни учителя не просто кричат — они вопиющи! Поражает не только глубоко неуважительное отношение автора статьи к учителю и к школе. Поверхностные суждения Анны Фенько — следствие незнания специфики и проблем школьного образования. Неприятно, что представитель журналистского цеха (вспомним А. Аграновского, Т. Тэсс) исповедует дремучее невежество, подыгрывая тем самым серому обывательскому сознанию.
Во все времена в школе были "шкрабы" (школьные работники) и настоящие педагоги, формировавшие личность Гражданина, любовь к преподавательскому предмету и уважение к труду, в частности педагогическому. Кстати, очень тяжелому и всегда невысокооплачиваемому. Автор ернически обыгрывает понятие "призвание", говоря о труде увлеченного учителя как о "наркотике"; любовь к детям, изначально лежащая в выборе профессии, вообще атавизм, если следовать логике автора.
Да, в обществе были и есть образованные интеллигенты и "образованцы", выражаясь языком Солженицына. Не знаю, к кому причисляет себя автор статьи. Наверняка ей не повезло с учителями, а может быть, и им не повезло с ней. В любом случае, это не должно освобождать журналиста от профессиональной этики и знания предмета своей статьи.
С уважением, Гузенфельд Роман Львович, заместитель директора школы, учитель высшей категории, г. Казань"
"Уважаемая редакция журнала 'Коммерсантъ-Власть'!
Мой папа получает по подписке ваш еженедельник. Прочитала в вашем журнале (#46) статью "Девочки дали запоминающийся урок английского" (стр. 38, рубрика "Они о нас"). Изложенное в этой статье было в действительности, так как эти девочки — я, Вологдина Ирина, и моя подружка Кутузова Вика. Мы действительно летом ехали в электричке и завели разговор с семьей иностранцев, но, конечно, не запомнили их имен. Нам было очень приятно общаться с добрыми и отзывчивыми людьми, и очень здорово, что они нас понимали на их родном языке. Знакомство наше было непродолжительным, и нам вдвойне приятно, что в их памяти остались хорошие воспоминания. Мы тоже помнили о них и хотели бы через вашу редакцию передать им слова благодарности за их приятные слова в наш адрес и в адрес наших учителей. Мы были бы также рады вновь увидеться с ними, но не знаем их адреса и поэтому машем им рукой через тысячи километров суши и огромный океан, разделяющие нас. Наилучших пожеланий Вам, мистер Джир, и Вашей жене! See you later, if it will be possible!
Читателей еженедельника и коллектив редакции поздравляю с наступающим Новым годом и желаю удачи во всех начинаниях!
С уважением, Вологдина Ирина, Санкт-Петербург