фестиваль музыка
На "Декабрьских вечерах" два вечера подряд играл известнейший итальянский ансамбль Il Giardino Armonico ("Сад гармонии"). На взгляд ЕЛЕНЫ Ъ-ЧЕРЕМНЫХ, именно эти концерты обозначили реальный уровень "Декабрьских вечеров". В том смысле, что фестиваль окончательно зарекомендовал себя площадкой для музыкантов высочайшего европейского класса.В подробном описании того, как долго фестиваль штурмовал старинную музыку, особой нужды нет. Последние годы в Белом зале ГМИИ имени Пушкина наряду с регулярно гастролирующими эстонцами — ансамблем Hortus musicus — выступали и лондонский The Kings Consort, и замечательный контратенор Робин Блейз, и исполнительница раритетов шекспировской эпохи Эмма Керкби. Однако визиты заезжих именитостей обнаруживали не столько системное, сколько штучное взаимодействие со звездами аутентизма.
То ли тема нынешнего фестиваля — "Образы Италии", то ли назревший в Москве дефицит старинной музыки по-настоящему сблизили лучший из московских фестивалей с лучшими аутентистами Европы. Строго говоря, таковых было восемь человек ансамбля Il Giardino Armonico. На первом концерте трое — Риккардо Дони (клавесин), Лука Пьянка (лютня) и Витторио Гьельми (виола да гамба) — аккомпанировали миланской певице Соне Прине (контральто). На втором ансамбль давал объемную панораму венецианской музыки ХVI-ХVIII веков.
Слушать Il Giardino Armonico такое же удовольствие, как и смотреть на него. Исполнительский класс тут давно перерос и демонстративную цеховую аскезу, и первооткрывательский апломб. Музыканты играют, как дышат. В причуды знойных темпов и в контрасты гармоний вслушиваешься, словно заодно с ними играешь. Ансамбль совсем не упрекнуть в "звездной болезни": полученную в 2000 году Grammy за вивальдиевские арии с Чечилией Бартоли "Сад гармонии", похоже, оставил своим летописцам. Сам же, успев поставить с тех пор оперу Клаудио Монтеверди "Коронация Поппеи", куда охотнее делится видами на будущее. Этим летом ансамбль ждут в Зальцбурге вместе с новой его партнершей — Соней Приной.
Выступая в Москве, Соня Прина рекомендовалась удачной копиисткой, впрочем не конкуренткой Чечилии Бартоли — своей предшественницы по "Саду гармонии". Госпожу Прину можно упрекнуть и за небрежное голосоведение, и за "жестковатое горло", и за тускловатость квазимальчишьего тембра. Однако стоит отметить и умелое распределение эффектов: устойчивость верхних нот, сногсшибательные колоратурные вокализы и показавшийся уместным — особенно в генделевской "Лукреции" — образ хищницы, зримо и совсем по-итальянски одержимой идеей вендетты.
Во втором концерте Il Giardino Armonico место кантатных триумфов и стенаний заняла изящная панорама итальянского инструментализма эпохи барокко. В Сонате "а кватро" ("на четверых") Дарио Кастелло (ХVI-ХVII) причудливые барочные детали сервировались как бы под джазовым соусом: basso continuo звучало древней разновидностью задающей "квадрат" ритм-секции; клавесинные отыгрыши — соло-импровизацией; лютневые мажоры — веселым банджо-дребаданом в стиле кантри. Однако уже в Сонате Джованни Баттиста Фонтана звуковая история развернулась вспять: остатки ренессансного "строгого письма" зримо распадались под действием тонально-гармонических новшеств, в ХVII веке воспринимавшихся дерзким беззаконием.
После этого — скрипичный, лютневый и флейтовый концерты Антонио Вивальди, флейтовый — Джузеппе Саммартини, гобойный — Томмазо Альбинони. Все вместе — как роскошный каталог нового европейского жанра, приспособившего свистулечные аттракционы малой флейты, старомодную лютневую задушевность и соревновательность солирующих скрипок к требованиям тогдашнего массового спроса. Поточная культура ХVII-ХVIII веков, впрочем, не состояла, как ныне, в конфликте с искусством. Достаточно взглянуть на здесь же экспонируемых Каналетто и Гварди, в чьих картинах кто-то видит лишь сувенирную "открытку", а кто-то — каприз изощренной фантазии, сочленяющей элементы выдуманного ландшафта так, что выдумку не отличить от реальности. Можно сказать, таким же "каприччо" ознаменовались и концерты Il Giardino Armonico на "Декабрьских вечерах".