В августе главным тренером сборной России по лыжным гонкам стал 49-летний Александр Кравцов, президент спортклуба "Роснефть", созданного компанией--спонсором национальной федерации. Мастер спорта по пятиборью, кандидат в мастера по лыжным гонкам, заслуженный тренер России АЛЕКСАНДР КРАВЦОВ в интервью корреспонденту Ъ ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ изложил свое видение развития главной команды страны в период до Олимпийских игр 2006 года в Турине. Во главу угла он ставит принцип профессионализма.
— До недавних пор ваше имя упоминалось только в связи с тем, что вы были личным тренером Ларисы Лазутиной...
— За подготовку Лазутиной я взялся в 1997 году, когда она попросила федерацию отпустить ее тренироваться самостоятельно и та отказала ей в финансировании. Тогда Лазутину профинансировал "Сахалинморнефтегаз" — дочернее предприятие "Роснефти", которое возглавлял Сергей Богданчиков. Он же спонсировал местную ШВСМ, где я был директором. К тому времени, закончив высшее политучилище и отслужив в армии, я получил диплом тренера по лыжам и несколько лет был личным тренером Геннадия Лазутина — мужа Ларисы. В 1999 году по инициативе Богданчикова, который, кстати, сам в совершенстве владеет горными и беговыми лыжами и уже в качестве топ-менеджера "Роснефти" работал в Москве, я вместе с командой своей школы перебрался в столицу и возглавил одноименный спортклуб. Тогда мы создали и команду профессионалов, в которую привлекли как приехавших с нами специалистов (в том числе и нынешнего тренера национальной сборной Сергея Ефимова, работающего параллельно с группой Александра Грушина), так и тех, кто имел с нами рабочие отношения здесь. К примеру, один из них, Андрей Бояринов, также тренирует сейчас наряду с Анатолием Чепаловым одну из двух женских групп национальной сборной. Была создана нами и отвечающая современным требованиям группа сервисного обеспечения. В лыжном спорте должно быть разделение труда. Тренер должен думать над методикой, а сервисеры — помогать ее реализовывать. И теперь в четырех группах, из которых к февральскому чемпионату мира методом отсеивания определится состав его участников (по восемь мужчин и женщин плюс два запасных), сложилась модель, обязанная приносить результаты.
— Почему Богданчиков решил помогать лыжному спорту?
— Три года назад, взяв под опеку тогда еще провальную мужскую команду Грушина, мы сразу заявили, что станем не просто спонсорами, а партнерами. Давая деньги, мы не хотели пассивно смотреть, как они будут истрачены. Грушин изначально не препятствовал этому процессу.
— Условием сотрудничества было привлечение к его команде ваших, сахалинских, ребят и специалистов?
— Грушин согласился, что пришла пора менять систему и структуру подготовки. Мы были единомышленниками...
— ...пока он, вероятно, не понял, что, кто деньги платит, тот и девушку танцует?
— Если вы имеете в виду формирование олимпийской мужской эстафеты, то постфактум доказывать, что я не имел к решению этого вопроса никакого отношения, наверное, смешно. Но тем не менее, клянусь здоровьем дочери, это так. Кстати, если бы я не верил в спортивное будущее Жени, которая сейчас попала, подчеркиваю, исключительно по спортивному принципу в состав сборной, я бы ушел из спорта и не стал тратить свои нервы. Так вот, эстафетную команду на Олимпиаде составляли Анатолий Акентьев, Грушин и личный тренер Миши Иванова Павел Мищенков. Они вопреки логике поставили на первый этап не опытного стартера Виталия Денисова, а молодого Сергея Новикова, которого надо было ставить вместо Владимира Вилисова на третий. Меня даже в домике не было, а потом я прочитал, что диктовал свою волю. Я никогда не лезу в педагогику, но жестко стою на позиции разумного управления.
— Однако можно было предположить, что, например, Акентьев на Олимпиаде выражал ваши интересы?
— Предположить можно. Но при кажущейся многим любви у меня с Анатолием Акентьевым сразу установились очень жесткие профессиональные отношения. Ибо он, проявляя волюнтаризм, неоднократно нарушал наши с ним рабочие договоренности.
— Но с Грушиным ваши отношения разладились.
— Когда его команда объявила забастовку, не выйдя на эстафету на этапе Кубка в Фалуне, мы перестали понимать друг друга. А ведь выезд оплатил клуб. Естественно, узнав, что команда снялась, я, как руководитель, возмутился. Спортсмены обязаны были выполнить задание по командировке и пробежать все гонки, а не устраивать скандал.
— А что между вами с Грушиным сейчас?
— Когда меня утвердила аттестационная комиссия Госкомспорта, я ему сказал: "Слишком много средств я вложил в проект, называемый мужская лыжная сборная, и кто-то другой на моем месте выгнал бы тебя и сразу забыл". Как это тихо сделал после Олимпиады ЛУКОЙЛ, отказавшись от великой женской команды. Но сегодня команда Грушина до сих пор в клубе и он, как и в прежние времена, не знает отказа ни в чем.
— Но все же была попытка его убрать...
— Вопросами назначения или увольнения я не занимаюсь. Единственное, о чем предупредил, так это о том, чтобы в сложившейся ситуации Грушин поступил как профессионал и занимался только тренировочным процессом. "Давай,— сказал я ему,— в наших личных отношениях не создавать политики. Ты тренер-практик, я профессионал-управленец, поэтому построим отношения в рабочей плоскости: ты тренируешь — я создаю условия. А результат становится нашим с тобой достоянием".
— Какие ваши качества учитывались при назначении?
— В первую очередь как человека, способного управлять процессом, а не разбрасываться средствами.
— После Олимпиады к лыжной федерации России и ее руководителю нет ни уважения, ни доверия. Как вернуть рухнувший авторитет?
— Я не знаю, о чем думает господин Акентьев. Мною же движет желание навести порядок. Главное, чтобы возможность сделать это у меня не отобрали. Ведь инвестор поглядит на эту, извините, вонючую драку и в один прекрасный момент скажет: "Александр, нет вас — нет грязи". Нужно ли это кому-нибудь? На днях я, например, уволил пятерых работников федерации, которые состояли на ставках спортклуба.
— За пьянку?
— С пьянством в рабочее время давно покончено. На сей раз с молчаливого согласия четверых работничков один продал на сторону лыжи, предназначенные для передачи в территории. Видите ли, сегодня в рамках клуба создан дубль федерации, который и тянет всю работу. Ведь, согласитесь, когда приходит новый министр, он приводит и новую команду.
— Идет "бархатная" революция?
— Да. Я хочу произвести смену поколений в узаконенном порядке, не нарушая презумпцию невиновности одних и соблюдая права других. Акентьев понимает это и дает все возможности для работы. Сегодня и национальная команда готовится в рамках спортклуба. И в случае нарушения ее специалистами установленных правил клуб откажется от их услуг. То же касается и спортсменов: нет результата — до свидания. Ибо клуб является автономным некоммерческим предприятием, но задействует свои силы в коммерческом проекте. Зачастую в нашей среде людьми движет злость, а не соображения профессионализма. Ребята не должны страдать, когда взрослые дяди пытаются политически разрулить ту или иную ситуацию.
— Сколько лет вам понадобится на реализацию проекта?
— Три года до Олимпиады в Турине. Потом все, кто не оправдал доверия, включая и меня, должны будут освободить свои места. Что касается моих амбиций, скажем, на президентское кресло, то мне оно не нужно. Я и сегодня не пытаюсь управлять делами федерации. Много ума не надо, чтобы выполнить две функции, которые по Олимпийской хартии предписаны любой национальной федерации. Она должна представлять команду на международных соревнованиях и быть этаким массовиком-затейником, увещевая народ, что лыжи — это здоровый образ жизни. А задачи по подготовке и обеспечению сборной выполняет спортклуб. Прежние заслуги надо, конечно, учитывать, но при этом понимать, что директор завода 60-х по меркам сегодняшнего менеджмента больше не может управлять им. Рынок нынче открыт: ищи возможности — и будешь реализован.
— Вы давали обязательства завоевать на чемпионате мира столько-то золотых и прочих медалей?
— Разве я похож на идиота? Идет же смена поколений! Идет трудно, народ зачастую не понимает стратегической цели и пытается ставить мне палки в колеса. А ведь понадобилось убедить инвестора дать $2 млн. Инвестор же считает себя умным до тех пор, пока его имя не полощут. А когда его увязывают со скандалами, задумывается, стоит ли с этими дураками иметь дело. Ни один российский инвестор не считает своим основным видом деятельности развитие спорта. Это лишь его прихоть. И если ее разумно не поощрять, то он отвернется.