Счастье не заработаешь

Сколько стоит счастье? Оказывается, всего каких-то 95 тысяч долларов, или чуть более 5 млн рублей в год. Однако эксперты предупреждают: высокий уровень жизни на самом деле счастья не гарантирует

Сразу несколько исследований, опубликованных в начале года, предлагают пересмотреть наши представления о счастье — прежде всего с точки зрения экономики. В новом докладе, подготовленном специалистами из Университета Пердью и Виргинского университета (США) на основе данных международного опроса Gallup, удалось замерить среднюю "цену счастья" по миру — это 95 тысяч долларов в год (или 5,4 млн рублей). Желанная сумма разнится от региона к региону: для Австралии нужно 125 тысяч — это самая высокая мировая планка, а для Тропической Африки, к примеру, всего 40 тысяч. Зависимость здесь простая — чем богаче регион, тем больше финансов требуется. Фактически, речь о том, что человек становится счастлив, попав в средний класс и удовлетворив все основные потребности. Но есть и парадокс: зачастую после достижения определенного уровня финансового благополучия удовлетворенность жизнью... начинает падать. Эндрю Джебб, один из авторов исследования, которого цитирует BBC, объясняет это так: высокие доходы означают, что у вас меньше свободного времени, больше ответственности и обязанностей, а значит меньше возможностей отдохнуть и провести досуг. Какая уж тут удовлетворенность?

— Деньги важны, когда их нет,— разводит руками заведующий Лабораторией сравнительных социальных исследований НИУ ВШЭ (ЛССИ) Эдуард Понарин.— Если бедной стране прибавить немного экономического богатства, это очень сильно повысит показатель счастья ее жителей. А с другой стороны, некоторые страны могут быть счастливы, не будучи очень богатыми (хотя и не совсем бедными), как страны Южной и Центральной Америки, занимающие высокие позиции в Международном индексе счастья.

Вспомните основные элементы так называемой протестантской этики — сберегать деньги, много работать, быть ответственным. А теперь посмотрите, где сегодня наиболее ценятся эти качества? Окажется, что это страны Восточной Азии — Китай, Тайвань, Вьетнам, Корея, там теперь живут настоящие "протестанты".

И, напротив, страны, которые уже достигли высокого уровня жизни, гораздо меньше ценят экономическое благополучие и больше задумываются о других ценностях.

Интересно, что еще одно новое исследование, подготовленное ассоциированным сотрудником ЛССИ НИУ ВШЭ Франческо Саррацино (его обзор опубликован на научно-образовательном портале вуза — IQ), развивает этот парадокс и даже увязывает его... с экономическими кризисами. Разберемся. Франческо Саррацино ориентируется на "модель негативного эндогенного роста" — за сложным термином скрывается теория, описывающая замкнутый круг, куда попадает среднестатистический житель развитой страны. В общих чертах происходит следующее: государство богатеет, люди больше зарабатывают, но теряют в простых бесплатных радостях и вынуждены заменять их платными, а чтобы это сделать — еще больше работают. Да к тому же залезают в долги, чтобы сделать выше свой и без того высокий уровень жизни. Отсюда рукой подать до различных экономических кризисов. Саррацино и его соавтор вводят критерии, по которым можно определять степень угрозы для той или иной экономики: это, например, качество социальных отношений или баланс работы и отдыха — проблема, актуальная для тех же США. В этой стране, как выясняется, люди постоянно перерабатывают, а около четверти компаний не предоставляют сотрудникам оплачиваемый отпуск. Более того, меняются ценностные установки американцев: между 1970-ми и 1990-ми процент жителей США, уверенных, что им важно иметь много денег или высокооплачиваемую работу, почти удвоился.

— Баланс труда и отдыха зависит от целого ряда факторов, это все крайне субъективно,— говорит Понарин.— Например, внутри бедной страны люди будут стремиться работать, чтобы улучшить свое экономическое благосостояние и в случае успеха чувствовать себя счастливее. Однако если это "феномен работающих бедных", как в России, то переработки не прибавят им счастья. Точно так же относительно неблагополучные жители в целом благополучных США могут просто не видеть для себя перспектив — и вот уже растет напряженность, как сейчас происходит в американском "ржавом поясе".

О России стоит сказать отдельно, ведь в общемировых рейтингах счастья мы не выделяемся — ну, например, согласно Международному индексу счастья, наша страна лишь на 116-м месте из 140. А по рейтингу счастья, составленному одним из подразделений ООН,— на 49-м. Версий у экспертов несколько, и самая простая, конечно, экономические трудности — не случайно для россиян деньги остаются непременным критерием счастья. К примеру, главный научный сотрудник Института социально-политических исследований РАН Вера Гневашева с коллегами опрашивала отечественную молодежь, и перспективная работа наряду с хорошим заработком были одним из самых популярных вариантов ответа. Однако это лишь часть объяснения.

Действительно ли депрессия передается генетически

— Высокий уровень счастья соответствует стабильной структуре общества, когда средний уровень доходов выше прожиточного минимума и нет излишних потребительских вызовов,— говорит эксперт.— Мы же в России работаем много, но средняя заработная плата низкая и объем дохода маленький, это мотивирует нас на то, чтобы трудиться больше в ущерб личному времени, а значит, в теории, мы действительно можем потерять в жизненном счастье. Еще нужно понимать, что при всей важности денег они все же для нас не главное. По опросам мы видим, что россияне чаще, чем жители других стран, ориентируются на социальные компоненты счастья — семью, здоровье. И это, конечно, исключительно наша специфика.

Национальная специфика проявляется и в другом. С некоторых пор у нас началось расхождение между удовлетворенностью жизнью и субъективным счастьем. Как уточняет Эдуард Понарин из Лаборатории сравнительных социальных исследований, вилка обозначилась примерно с 2008-го: удовлетворенность жизнью начала стагнировать, а счастье на фоне геополитических успехов страны продолжило расти.

— Мы лишь констатируем: сегодня гордость за страну, связанная для нас с ощущением счастья, находится на высоком уровне и продолжает расти, несмотря на проблемы с экономикой,— подытоживает эксперт.— Возможно, это связано с имперской традицией в России, когда успехи государства важнее личных. Но однозначного объяснения у нас пока нет. Как нет и понимания, когда это расхождение завершится.

Экспертиза

Невроз отложенной жизни

В том, что касается счастья, Россия похожа на другие страны Восточной Европы: в мировых рейтингах она располагается достаточно низко (замеры российских социологов более оптимистичны.— "О") — и это притом что люди у нас в целом стали жить лучше. Получается, что мы не так плохо живем, как чувствуем себя несчастными. Объясняется такая ситуация тем, что на показателе счастья отражаются социальные потрясения и нестабильность. То есть в условиях, когда правила игры устойчивы и перспективы ясны, люди, как правило, ощущают себя счастливее.

Еще стоит учитывать то, что ощущение счастья формируется в сравнении: всегда можно найти точку, относительно которой мы чувствуем себя счастливыми или несчастными. В индивидуальной психологии есть такая закономерность:

те, кто живет без оглядки на других и занимается своим делом, счастливее тех, кто постоянно сравнивает себя с другими.

Переносится ли эта закономерность на страны и народы — вопрос открытый, но, если смотреть на Россию, выходит, что так это и работает.

Более того, исторически сложилось так, что в нашей стране установка "Лишь бы не было войны" долгое время оставалась пределом желаний. Люди довольствовались малым, нет войны — и ладно. Счастье отдельного индивида не рассматривалось у нас как что-то важное. И сегодня история повторяется: с телевизионных экранов звучат призывы, что страна в кольце врагов, надо стиснуть зубы, и тут уж не до заботы о счастье.

На деле же ключевой момент в том, что касается счастья,— это радость от жизни, которую получает человек. И здесь, к слову, свою роль играет климат. Одно дело, когда в теплом климате можно наслаждаться всем, что есть вокруг, и другое — когда в суровых условиях приходится бороться с природой. Психологи на материале исследования работников северных территорий России выявили так называемый синдром или, по-другому, невроз отложенной жизни. В этом случае люди как бы откладывают удовольствие на будущее: они зарабатывают в трудных условиях, чтобы затем уехать в теплые края и вот тогда уже начать получать от жизни радость. Это очень неблагоприятная психологическая ситуация. И, конечно, счастья она не добавляет.

Стоит заметить, что чувство счастья не только приятно, но и полезно. Более счастливые люди больше думают о других, а несчастный человек сосредоточен на себе, своих проблемах, что, в свою очередь, влияет на атмосферу в обществе в целом.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Детали

Управление чувствами

Счастье, казалось бы, личное дело каждого, но все чаще оно становится вопросом государственной важности

Королевская идея

Бутан, небольшое королевство в Южной Азии, первым в мире начал "управлять" счастьем на национальном уровне. В 1972 году король Джигме Сингье Вангчук объявил, что уровень развития государства будет оцениваться не по ВВП (Бутан остается в числе беднейших стран), а по "валовому национальному счастью". Оно измеряется по 70 параметрам, среди них — психологическое благополучие, состояние здоровья, качество образования, экология. Учитываются также частота молитв и медитаций (бутанцы исповедуют буддизм), уровень эгоизма, мысли о самоубийстве. Инициативу Бутана одобрила ООН, опыт страны перенял Таиланд.

Пропаганда позитива

Не с бутанским размахом, но счастьем озаботились другие страны, начав создавать специальные министерства. В 2013 году президент Венесуэлы Николас Мадуро объявил, что в правительстве появится должность вице-министра по делам высшего народного счастья, который возьмет под опеку стариков, детей, инвалидов, бездомных. Следом руководство Эквадора заявило о создании у себя министерства счастья и хорошей жизни. Подобные инициативы, к слову, удел не только бедных стран, но и финансово благополучных. В 2016 году в ОАЭ создали министерство счастья, отвечающее за "позитивный настрой граждан".

Метод "от обратного"

Особым путем в борьбе за счастье подданных пошла Великобритания. В январе 2018 года британский премьер-министр Тереза Мэй объявила об учреждении должности министра по вопросам одиночества, на которую по совместительству назначили министра спорта и гражданского общества Трейси Крауч. Но прежде специальная комиссия провела работу и постановила, что одиночество в стране приняло масштаб эпидемии: проблема касается каждого седьмого жителя независимо от социального статуса. Крауч займется разработкой стратегии по тому, как осчастливить одиноких, правда, в одиночку: новая должность не предполагает создания министерства.

Брифинг

Дмитрий Брейтенбихер, старший вице-президент крупного банка

Есть такое глобальное исследование, которое определяет "индекс счастья". Так вот, жесткой корреляции с уровнем дохода на душу населения не наблюдается. Поэтому ряд экспертов считает, что современная экономика нуждается в некоторой неудовлетворенности счастьем. Человеку нужно все больше и больше, и поэтому он покупает и покупает, стимулируя тем самым рост экономики. Такая погоня за счастьем превращается в собачьи бега за механическим зайцем. В результате большинство людей становятся жертвами инфляции удовольствия, сопровождающей эскалатор растущих ожиданий.

Источник: Bfm.ru

Шехар Саксена, директор департамента психического здоровья ВОЗ (Женева)

Зачастую у людей просто нет выбора — они ничего не могут поделать с этим избыточным количеством работы. И им не из чего выбирать. Однако индивидуально каждый может просто стараться проводить больше времени с семьей, уделять время развлечениям, стараться отвлечься, чтобы сохранить баланс между работой и отдыхом в силу своих возможностей. Что касается работодателей, скорее нормой было бы стремление к устойчивому росту и развитию, а не к краткосрочному достижению результатов, что, скорее всего, плохо скажется на самом работодателе в конечном итоге.

Источник: "Известия"

Анна Александрова, философ (Кембридж)

Десять лет назад ходила теория, что гены и раннее детство предопределяют наше душевное состояние на всю жизнь. Сегодня она сильно откорректирована. Объективные условия — доход, уровень жизни, здоровье, отношения — важны. Богатые в основном счастливее бедных. Но теперь мы также знаем, что адаптируемся к некоторым изменениям сравнительно быстро (к дополнительным доходам, к инвалидности, даже к разводам). А есть изменения, которые нас надолго подкашивают (это хроническая боль, потеря работы, депрессия) или надолго поднимают (это стабильные близкие отношения, волонтерство, свобода).

Источник: РБК Юг

Материал подготовили Кирилл Журенков, Мария Портнягина