скандал
Вчера заместитель генпрокурора России по Южному федеральному округу Сергей Фридинский объявил, что отказ в экстрадиции Ахмеда Закаева не отменяет постановления о его розыске и аресте. Однако, как выяснил корреспондент Ъ ЛЕОНИД Ъ-БЕРРЕС, само постановление о привлечении господина Закаева в качестве обвиняемого было вынесено с нарушением закона. А его арест в Дании стал ошибкой следствия.
Как стало известно Ъ, Ахмеда Закаева впервые объявили в розыск в 1996 году. Тогда шла война, и у следствия не было возможности как следует установить личность подозреваемого. Возможно, этим и объясняется то, что в розыск Ахмед Закаев тогда был объявлен под чужим отчеством — не как Ахмед Халидович, а как Ахмед Ильясович. Напутали с датой рождения, указав в документах 1956 год, тогда как он родился на три года позже. Место рождения указали вообще обтекаемо — "уроженец пос. Кировский Талды-Курганской области КазССР (по другим данным, уроженец населенного пункта Урус-Мартан Чечено-Ингушской АССР)".
После амнистии, объявленной Госдумой России, господина Закаева с розыска сняли, но ошибки в установочных данных остались — в частности, отчество Ильясович (дату рождения поправили). Само же дело долгие годы пролежало на полке — во всяком случае, чиновники минюста Дании, изучив документы, поступившие из России, пришли к выводу, что "основная часть свидетельских показаний против Закаева дана 30 октября 2002 года или после этой даты. Таким образом, эти показания появились уже после того, как 20 сентября 2001 года российские власти приняли решение о задержании Ахмеда Закаева и обратились с требованием о его выдаче". Получается, что в период с 1996 по 2001 год этим делом никто не занимался.
Бывший прокурор Чечни Всеволод Чернов, ныне работающий в прокуратуре Ставропольского края, сказал Ъ, что материалы дел, инкриминируемых Ахмеду Закаеву, до сих пор находятся в производстве прокуратуры Чечни. Но прокуратура республики, как сообщил ее представитель, пожелавший остаться неназванным, признала, что основные силы брошены на расследование "свежих" преступлений, а не совершенных во время первой чеченской кампании и сразу после нее. А эпизоды, инкриминируемые Ахмеду Закаеву, относятся как раз к середине 90-х годов, в том числе организация захвата двух священнослужителей, на "доказанность" которого так надеялась Генпрокуратура России. Правда, постановление о привлечении господина Закаева в качестве обвиняемого выносило управление Генпрокуратуры по Северному Кавказу, а не расследующая этот эпизод прокуратура Чечни. Возможно, поэтому в постановлении оба священника названы не только похищенными, но и убитыми. В то время как один из них, Сергей Жигулин, жив и здоров и даже дал показания по делу Закаева.
Но и эти показания, утверждает минюст Дании, грешат неточностями, упомянутые в них даты и описания событий не совпадают с приведенными в материалах дела. И объясняется это именно тем, что опрашивали свидетелей не сразу, а спустя несколько лет, когда сами они подзабыли события.
Опытные юристы, с которыми вчера общался корреспондент Ъ, сказали, что дело Закаева, рассматривайся оно даже в российском суде, по тем материалам, которыми располагает следствие, не имело бы стопроцентной судебной перспективы. А ошибка в установочных данных наверняка послужила бы поводом для того, чтобы направить дело на доследование.
Доработать отправленные в Данию материалы несколько раз предлагал Генпрокуратуре и минюст этой страны, но следователи не исправляли ошибки, а искали свидетелей преступлений, причем даже таких, которые изначально не инкриминировались Ахмеду Закаеву. Например, по российскому телевидению уже после освобождения господина Закаева выступил пограничник, сообщивший, что являлся свидетелем того, как по приказу масхадовского эмиссара расстреливали пленных и заложников. Однако этого эпизода в постановлении о привлечении Ахмеда Закаева нет.
Ответить минюсту Дании вчера на специально созванной пресс-конференции попытался заместитель генпрокурора Сергей Фридинский. Однако об ошибках своих следователей он даже не заикнулся.
"Дания указывает, что в допросах свидетелей не участвовал адвокат Закаева и они даны во внесудебном порядке,— заявил Сергей Фридинский.— Но ведь это и не предусмотрено законом. Нам также говорят, что в английском и датском переводах есть расхождения. Однако это вопрос компетентности переводчиков. Мы и так пошли навстречу, согласившись перевести все материалы на датский язык. А могли бы этого и не делать.
Кроме того, датчане выразили недоверие к свидетельским показаниям: дескать, откуда свидетели могут знать о причастности Закаева к каким-то преступлениям. Это очень странно, поскольку люди прямо рассказывают, как Ахмед Закаев лично отстреливал заложникам пальцы и отдавал приказы о расстрелах. Пусть суд оценит эти показания. Я считаю, что в решении Дании больше политики, чем юриспруденции".
Одновременно господин Фридинский заявил, что Генпрокуратура в любом случае продолжит расследование дела Ахмеда Закаева. "Мы не отменим постановление о предъявлении ему обвинения и объявлении в розыск. Мы будем добиваться, чтобы он предстал перед судом. Что касается возможного обращения России в Европейский суд по правам человека, то этот вопрос пока не стоит. Надо посмотреть на эту проблему с законодательной точки зрения и оценить ее",— закончил Сергей Фридинский.