В Верховном суде Северной Осетии продолжается процесс над участниками расстрела колонны федеральных сил в апреле 1998 года на дороге Малгобек--Моздок. Вслед за Мусой Кориговым вчера в суде выступил второй подсудимый — чеченец Асланбек Лабазанов. Он заявил суду, что собирался освобождать заложников, а не нападать на военных. С подробностями — ЗАУР Ъ-ФАРНИЕВ.
16 апреля 1998 года в районе административной границы Северной Осетии и Ингушетии на дороге Моздок--Малгобек в засаду, устроенную чеченскими боевиками, попала колонна федеральных войск, состоящая из двух "УАЗов" и автобуса ГАЗ-66. Погибли пять военнослужащих, еще пятеро получили ранения. Среди погибших — генерал главного оперативного управления Генштаба Виктор Прокопенко, прибывший на инспекторскую проверку блокпостов.
По заключению предварительного следствия, нападение было организовано одним из подразделений так называемого министерства шариатской государственной безопасности (МШГБ), которым командовал бригадный генерал Лечи Мачукаев. В ходе розыска удалось арестовать лишь двух из нападавших — чеченца Асланбека Лабазанова и ингуша Мусу Коригова. Им были предъявлены обвинения по статьям 105 ("Убийство"), 208 ("Участие в незаконных вооруженных формированиях"), 205 части 3 ("Совершение террористических актов в составе незаконного вооруженного формирования"). По некоторым данным, остальные члены группы, в том числе и главарь Лечи Мачукаев, погибли в Чечне.
На состоявшихся ранее заседаниях показания суду уже дали все главные свидетели и подсудимый Коригов. Вчера настала очередь Асланбека Лабазанова. После того как председательствующий на суде Валерий Джиоев разъяснил подсудимому его права, Лабазанов начал свой рассказ. Работать в МШГБ он начал в конце 1997 года. Подразделением, куда направили служить Лабазанова, тогда командовал Нурби Бажиев, а после того как он подорвался на мине (при этих словах присутствующие в зале военные переглянулись и заулыбались), пост принял Лечи Мачукаев. Лабазанов подчеркнул, что МШГБ было "официальным местом работы, о чем есть запись в трудовой книжке; зарплата была две-три тысячи рублей в месяц". По словам подсудимого, о нем даже не раз писали в газете МШГБ. Основной задачей МШГБ было освобождение заложников. "Мы освободили кабардинца, балкарца и одного русского",— сообщил подсудимый собравшимся. Второй важной задачей, по словам Лабазанова, являлась "война с ваххабитами, среди которых был небезызвестный Арби Бараев". Кроме того, министерство, образованное после хасавюртовских соглашений, занималось и контролем за оборотом нефтепродуктов.
Затем Лабазанов рассказал о нападении на колонну. 15 апреля без каких-либо препятствий группа из четырех человек пересекла границу Чечни и Ингушетии и прибыла в Малгобек (Ингушетия). "Я думал, что это очередная спецоперация по захвату, то есть освобождению заложников,— вспоминал он.— По приказу Лечи мы переночевали в доме у Казбека Мусаева, а утром выехали. Куда, я тогда не знал". Прибыв на место, группа начала останавливать проходящие машины и проверять документы. То, что это была территория Северной Осетии, никого не смущало. Из-за сильного тумана Лабазанов не видел остальных членов группы, но вдруг услышал выстрел. Стрелял Коригов. После этого, по словам Лабазанова, "Лечи начал скандалить. Надо было уходить". Однако через две-три минуты послышался шум приближающихся машин, затем началась стрельба из гранатометов. "Лечи начал кричать, чтобы мы с Мусой стреляли по колесам,— признался подсудимый,— и мне пришлось несколько раз выстрелить. Потом, на следствии, я узнал, что не попал ни в колеса, ни в саму машину".
После обстрела к Лабазанову подошел Мачукаев и пообещал, что разберется в случившемся. Вместе они подождали Магометбашира Евлоева и остальных, после чего поехали обратно в Малгобек. "Я так и не понял, для чего все это было сделано, ведь никаких заложников мы не освобождали,— недоумевал Лабазанов.— А на следующий день я пошел на работу, где по телевизору узнал, что мы расстреляли колонну с военными. Я попытался связаться с Лечи, но сделать это мне удалось только к вечеру. Он сказал, что теперь я буду только контролировать оборот нефтепродуктов, ни на что другое я не гожусь". Поработав еще несколько недель, Лабазанов уволился и уехал домой в Шатой.
— Признаете ли вы себя виновным в убийстве, незаконном хранении и ношении оружия, а также в разбое и участии в незаконных вооруженных формированиях? — спросил судья.
— Я в людей не стреляю! Я виновен только в том, что оказался тогда на этом месте. Если бы я знал, что так получится, меня бы там не было,— вздохнул Лабазанов. И, подумав немного, добавил: — А оружие я получил вполне законно. МШГБ было легальной структурой МВД России.
Ъ продолжит следить за этим делом.