Завтра в Париже начинается финал Кубка Дэвиса. Сказать, что это очень важный для России матч, наверное, слишком мало: следующий шанс завоевать один из самых престижных не только в теннисе, но и в спорте вообще призов, возможно, появится у нас еще не скоро. С подробностями о последних тренировках российской и французской сборных — корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ.
Девушка из оргкомитета финала с некоторой гордостью сообщает, что все билеты на матч уже несколько дней как раскуплены. "Все" означает чуть больше 30 тысяч: столько вмещают трибуны этого знаменитого дворца Bercy. Дворца, где проходят все самое лучшее и масштабное во Франции, будь то рок-концерты или спортивные соревнования. На этой неделе в Bercy теннис, Франция--Россия. Турнир, принципиально важный и для нас, и для французов, уже в общем-то начался. Соперники тренируются, привыкают к корту, который выглядит для конца сезона очень непривычно: осенние турниры проводятся на синтетике, а тут — рыжая земля, словно Roland Garros решили переиграть.
В остальном все привычно. И очередная российская тренировка мало чем, на взгляд дилетанта, отличается от тех, что были, скажем, перед полуфиналом с Аргентиной в Москве в середине сентября. Марат Сафин и Евгений Кафельников, спаррингующие то друг с другом, то с юным Денисом Головановым (наши, так скажем, основные запасные — Михаил Южный и Андрей Столяров — в этот момент работают в 100 метрах отсюда, на втором корте), руководящий процессом непосредственно на площадке тренер Сергей Леонюк, капитан Шамиль Тарпищев, руководящий со скамейки. И у Кафельникова с Сафиным получается, кажется, абсолютно все, что они захотят. Захотел Кафельников — исполнил три или четыре подряд укороченных под сетку, таких, после которых мяч чуть ли не застревает в грунте. Захотел Сафин — раз десять подряд с лета принял непростые удары партнера.
Я понимаю, что сейчас, конечно, многое изменилось по сравнению с сентябрем, поэтому пока Сафин с Кафельниковым начинают традиционный завершающий занятие мини-матч, интересуюсь у массажиста сборной Анатолия Глебова, про которого говорят, что в нашей команде от него зависит, может, не меньше, чем от ее руководителей и теннисистов: "Как играть-то, когда сил не осталось — год позади?!" — "Сил не осталось,— соглашается Глебов.— Желание зато осталось. Мы с Женей уже третий раз в финале, хочется наконец выиграть. Он Ельцину, Лужкову, всем россиянам обещание дал, что будет стараться, сделает все возможное. Сдержит, обязательно сдержит. Я давно не видел, чтобы он так работал, как на сборе в Монако, а потом здесь, в Париже: тренировки дважды в день и еще тренажерный зал. Видно, что хочет сыграть хорошо. А окончание сезона... всем тяжело, не только нашим".
Мы смотрим за долгим и красивым розыгрышем, который устроили Кафельников и Сафин. Все, мяч уходит в аут, и Глебов продолжает. Рассказывает, что французы, конечно, не зря выбрали покрытием для финала землю: "На таких кортах, где розыгрыши и матчи в целом, как правило, длинные, да еще в конце года, нужно обладать колоссальной выносливостью. А у французов все как раз низкорослые, коренастые и выносливые. Уверены наверняка, что мы завязнем в этом их корте". "Ошибаются?" — спрашиваю. "Посмотрим,— задумчиво говорит Глебов.— Но думаю, что ребята готовы, достойно готовы: мы же тоже над выносливостью работали. У нас вот и Миша Южный подтянулся. Тут, правда, одной 'физикой' не обойдешься — психология, разумеется, важна. Я был с Маратом, когда он здесь, в Bercy, Masters выиграл. Французы в теннисе разбираются: где надо хлопают, где надо — молчат. Но уже тогда, в конце октября, истерия вокруг финала чувствовалась. Ги Форже, французского капитана, что называется, достали вопросами о Кубке Дэвиса... Хотя и на нас, если Борис Николаевич, Лужков, другие известные чиновники подъедут, как обещали, давление колоссальное будет".
"А Сафин некстати в Шанхае на Masters Cup все три матча проиграл,— напоминаю Глебову.— Расстроился, наверное?" Тот успокаивает в последний раз: "Да все нормально у Марата! Шанхай — это просто, я считаю, недоразумение. Приехал он в форме, лидером, но проиграл первую встречу, а дальше не пошло. Да и деньги там уж очень большие были на кону — это сковывает". Тренировка россиян перед финалом Кубка Дэвиса, турниром, как известно, бесплатным, в этот момент заканчивается. И Кафельников не в первый, судя по всему, далеко уже раз объясняет журналистам, что да, ангиной он переболел, но сегодня здоровье в порядке. Что, впрочем, заметно по тренировке. А Тарпищев торопит команду на выход — скорее в машину, в гостиницу, отдыхать. На ходу задаю капитану вопрос: "Вам все равно, кто из французских теннисистов будет играть одиночные встречи?" — "Нет, не все равно,— улыбается Тарпищев.— Но кого хочу видеть играющими, а кого не хочу, не скажу — секрет".
Вопрос на самом деле не праздный, у французов все пять теннисистов, занимающие два корта в Bercy сразу вслед за нашими, примерно равны по силам. Форже заявил на матч Арно Клемана, Себастьяна Грожана, Фабриса Санторо и Никола Эскюде. Но кто-то из французских журналистов шепчет мне, что, мол, недаром капитан сейчас отдельно работает именно с Клеманом и Полем-Анри Матье: вполне возможно, молодой Матье, который так здорово провел октябрь и победил (в частности, на "Кубке Кремля"), заменит кого-то из уже заявленных — такой вот сюрприз может быть для наших.
У Санторо, освободившегося раньше остальных, пытаюсь выведать хотя бы секрет его успехов во встречах с Сафиным: восемь матчей — семь побед. Француз уклончив, как и следовало ожидать: "Ну, может, в том, что мы, друзья по сборной, всегда обмениваемся друг с другом информацией о том, как играть с соперниками. Но не надо полагаться на статистику. Это совсем иной матч — победить в нем история не поможет". Тогда я прошу его предсказать, кому на руку эти 30 тысяч зрителей на трибунах — бывают ведь случаи, когда хозяева в подобных ситуациях "перегорают" и гостям даже полегче. Тут Санторо неожиданно безапелляционен: "А нам нравится давление, нравится играть в такой атмосфере! Выступать дома — это здорово, выступать в Париже — здорово вдвойне!"
Под конец тренировки сборной Франции рядом с кортом появляется... большая белая собака (лабрадор, кажется), которая едва не бросается вместо Клемана доставать очередной мяч из угла площадки. "Софи, ко мне!" — раздается крик. Кричит молодая девушка в неприметном спортивном костюме, к которой вместе с собакой Софи поднимается Форже. Спустя секунду вдруг узнаю — надо же, Амели Моресмо, звезда номер один французского женского тенниса! "Прогноз на матч? — улыбаясь, переспрашивает она меня.— Он будет очень упорным. Все, больше ничего не скажу. Вы же не хотите услышать от меня банальное: выиграет Франция".