Александр Некипелов, академик РАН
По мнению борцов за валютную либерализацию, сохраняющиеся ограничения являются анахронизмом, а потому их устранение ничего, кроме пользы, принести не может. При этом утверждалось следующее. Режим плавающего валютного курса плюс адаптивные способности рыночной экономики гарантируют от неприятностей, связанных с неожиданными изменениями направлений трансграничных потоков капитала. Предлагаемые преобразования не приведут к ухудшению ситуации с инвестициями в стране, поскольку последняя зависит от инвестиционного климата, а не от того, можно или нельзя вывозить капитал. В то же время отказ от обязательной продажи валютной выручки и либерализация режима трансграничного движения капитала приостановит укрепление реального курса рубля, а потому ограничит импорт, увеличит экспорт и в конечном счете будет содействовать экономическому росту.Оппонентам эти аргументы представлялись явно недостаточными, а в ряде отношений основанными на типичных передержках.
Верно, что сочетание свободы трансграничных потоков капитала и режим фиксированного курса — это "гремучая смесь", чреватая острейшими финансовыми кризисами. Однако плавающий курс не панацея, поскольку его хаотические колебания под влиянием внезапных изменений в потоках капитала, создавая обстановку неопределенности, способны резко осложнить экономическую ситуацию. Что касается способности рыночной экономики адаптироваться к внешним шокам, то она, по общему мнению, в очень большой степени зависит от степени зрелости финансовых институтов. Слабость же нашей финансовой инфраструктуры хорошо известна, поэтому абсолютно неуместно игнорировать тот факт, что в условиях либерального валютного режима вероятность резкой дестабилизации внутренней экономической обстановки под воздействием внешних факторов существенно возрастает.
Мало кто сомневается в важности улучшения инвестиционного климата в стране. Но утверждение, что снятие всех ограничений на вложения капиталов за границей никак не влияет на масштабы инвестирования внутри страны — это то же самое, что сказать: уменьшение издержек (в данном случае — сопутствующих вывозу капитала) не имеет никакого отношения к величине предложения (в данном случае — капитала на экспорт). В то же время вряд ли уместны возражения против облегчения условий репатриации прибыли прямыми иностранными инвесторами: ведь соответствующие шаги действительно делают российскую экономику более привлекательной для них.
Невозможно спорить с тем, что отказ от обязательной продажи валютной выручки и свобода вывоза капитала способны замедлить повышение реального курса рубля. Остаются, однако, два вопроса: следует ли вообще ставить такую цель и если следует, то является ли такой способ ее достижения оправданным?
Общеизвестно, что низкий уровень реального курса рубля сыграл важнейшую роль в переходе экономики в режим роста после августовского 1998 года финансового краха, причем рост базировался на загрузке производственных мощностей, внезапно оказавшихся конкурентоспособными. Сегодня все более важным становится не просто экономический рост, а рост, основанный на инвестициях. Но установка на модернизацию производственного аппарата должна менять и отношение к импортной политике: важно создать условия для ввоза в страну современного оборудования. Заниженный курс превращается в препятствие на этом пути и возникает вопрос: не лучше ли дифференцированно регулировать импорт при помощи более подходящих для этого инструментов, чем валютный курс? Стоит ли и далее игнорировать тот факт, что низкий курс ведет к ухудшению условий обмена для страны?
Конечно, нельзя требовать немедленного вывода реального курса рубля на уровень его покупательной способности: это стало бы сильным ударом по начавшему оживать производству. Но не допускать резкого роста реального курса можно и не выталкивая "лишние" доллары частного сектора из страны. Для этих целей наряду с продуманной денежно-кредитной политикой следовало бы на уровне правительства начать формировать валютный фонд, предназначенный для погашения задолженности и страхования от резкого ухудшения условий обмена. Закупки правительством за счет бюджетных средств валюты на рынке сдерживали бы повышательную динамику реального курса рубля. Понятно, что фактически это тоже вывоз капитала из страны, однако вывоз организованный, четко увязанный с решением важных общеэкономических задач.
Обязательную продажу части валютной выручки в большинстве случаев рассматривают исключительно как инструмент пополнения валютных резервов государства по приемлемому курсу. Но ведь дело не только (а сегодня — не столько) в этом. Возможность для юридических лиц держать свои активы в иностранной валюте серьезно затрудняет становление национальных валют в странах с формирующейся рыночной экономикой. Хорошо известно, что рубль почти полностью уступил выполнение функции средства накопления иностранной валюте, да и в роли меры ценности выступает лишь как представитель доллара. Долларизация экономики имеет серьезную цену — страна передает эмиссионный доход другому государству. Ведь за доллары, хранящиеся на счетах и в кубышках, из страны были вывезены товары. Нежелание покупать чужие деньги для внутреннего потребления и является главной причиной того, что в 75 странах--членах МВФ существует требование обязательной продажи валютной выручки, причем в 42 — 100% этой выручки.
У либерального валютного режима, несомненно, имеются достоинства. Он исключает некоторые трансакционные издержки, создает дополнительные возможности хеджирования рисков для инвесторов, а главное, способствует эффективному применению "перенакопленного" национального капитала. У наиболее развитых стран, обладающих мощной финансовой инфраструктурой, эти выгоды сегодня перевешивают издержки, связанные с некоторым увеличением макроэкономических рисков. Именно поэтому либеральные валютные режимы постепенно утвердились в этой группе государств. Полагаем, что в данный момент для России характерно совершенно иное соотношение рисков и выгод от радикальной либерализации в валютной сфере.
Какой же подход возобладал в одобренном правительством проекте закона? Нам кажется, что есть основания говорить о попытке некоторого компромисса, базирующегося на инкорпорировании в сугубо либеральный вариант преобразований ряда механизмов, призванных смягчить макроэкономические проблемы в случае их возникновения. Само допущение возможности развития дестабилизационных процессов в условиях либерального валютного режима знаменательно. Вопрос в том, сколь действенны предлагаемые меры для их преодоления.
К таким мерам проект закона относит требование возврата валютной выручки в страну и сохранение обязательной продажи ее части (30% вместо нынешних 50%), а также возможность введения правительством и Центральным банком обязательств по резервированию средств в связи с проведением различных операций капитального характера.
Получается, что после того, как полученная валютная выручка репатриирована, 70% ее можно сразу же отправить назад за границу, а 30% — чуть позже, после обратной покупки валюты за рубли, полученные от обязательной продажи валюты. Введение резервирования, конечно, может в критических ситуациях помочь приостановить отток капитала, но сам факт установления резервов под активные операции хозяйственных субъектов является, мягко говоря, экстравагантным для рыночной экономики. В результате либерализация валютного режима может привести не к снижению трансакционных издержек, а к их росту. Кроме того, действие всех этих страховых механизмов предусматривается законом лишь до 1 января 2007 года. Неужели у правительства есть точные сведения о том, что именно к этому моменту (то есть за четыре года) мы создадим совершенную финансовую инфраструктуру и укрепим экономику до такой степени, что станем неуязвимыми для внешних финансовых шоков? Если же говорить серьезно, то такое решение надо признать крайне опасным. Оно означает, что последние меры защиты будут автоматически сняты в этот срок независимо от реального положения в отечественной и глобальной экономике.
Наконец, нас особенно удивляет отсутствие в законопроекте мер по специальному регулированию трансграничного движения "горячих денег". Из опыта финансовых катастроф хорошо известно, что именно этот сегмент капитальных потоков обладает значительной деструктивной силой. Его жертвой становились даже страны с хорошей финансовой системой и здоровой экономической политикой. Достаточно вспомнить хрестоматийный случай, когда Джорджу Соросу удалось, по сути дела, в одиночку инициировать мощный удар по фунту стерлингов.
Итак, осложнится решение проблемы активизации инвестиционного процесса, в трудное положение могут попасть российские банки. А в случае резкого изменения ситуации в глобальной экономике предусмотренных методов регулирования может оказаться недостаточно для предотвращения полномасштабного финансового кризиса. Неужели все это оправдывается расширяющимися возможностями для размещения средств крупными российскими финансово-промышленными группами?