Чемпион Олимпиады и трехкратный чемпион мира в парном катании Олег Васильев два года назад начал тренировать Татьяну Тотьмянину и Максима Маринина, выигравших в нынешнем сезоне три этапа Гран-при подряд. А прошлым летом — Викторию Волчкову, впервые в жизни победившую на этапе серии в Москве. Прогресс этих фигуристов, достигнутый за краткий период работы с ОЛЕГОМ ВАСИЛЬЕВЫМ, с которым встретилась корреспондент Ъ ВАЛЕРИЯ Ъ-МИРОНОВА, свидетельствует о появлении новой мощной фигуры в тренерском сообществе России.
— Как и когда вы решили стать тренером?
— Моя спортивная карьера закончилась в 1994 году, когда моя партнерша Елена Валова, с которой мы выступали тогда уже как профессионалы, решила обзавестись потомством. Тренеров в России было больше, чем фигуристов, поэтому я два года по контракту с Федерацией фигурного катания Франции, пока она не обанкротилась, проработал с французскими парами в Париже. Там я впервые использовал тренерские навыки, приобретенные у моего тренера Тамары Москвиной, которой я помогал в ее работе с Артуром Дмитриевым, а позже с Еленой Бережной и Антоном Сихарулидзе. Жизни без зарплаты даже в таком замечательном городе, как Париж, я не очень себе представлял, поэтому пять лет назад принял приглашение моей польской коллеги — бывшей фигуристки, которая давно обосновалась в Чикаго. Так началась моя американская ссылка.
— Так уж и ссылка?
— Именно. В Америку ехать мне изначально не хотелось, потому что я — убежденный противник тамошнего стиля жизни, краеугольным камнем которого являются деньги и только деньги. Прилетев в Чикаго вечером, в шесть утра я уже был на льду и работал одиннадцать месяцев по десять часов ежедневно с детьми, с подающей надежды молодежью и пенсионерами. Потом понял, что надо делать что-то свое, и отправился в самостоятельное плавание.
— Захотелось творческой реализации?
— Дело в том, что та моя коллега сама, как фигуристка, не поднимавшаяся выше девятого места в Европе, не пустила бы меня на уровень выше ее собственного. Мне стало неинтересно, и пришло осознание необходимости вырваться из замкнутого круга.
— И в один прекрасный день...
— Я ездил на все крупные международные соревнования, следил за тем, что происходит в фигурном катании, и действительно в один прекрасный день случилось то, что случилось. Таня с Максимом приняли решение оставить своего прежнего тренера и по рекомендации Москвиной обратились ко мне. Думал я всего минут двадцать, поскольку давно уже внутренне был готов к подобному повороту событий.
— О чем же тогда думали?
— О том, как круто изменится моя налаженная и спокойная жизнь. Об ответственности, которую придется нести. Но если бы я к этому шагу не был готов, то теперешних результатов ни у Тани с Максимом, ни у Вики не было бы. Кстати, Москвина и раньше мне предлагала взять одну перспективную пару, но тогда у меня в Америке еще не было таких условий, которые появились позже. Это теперь, принимая российскую пару, я смог полностью обеспечить ее льдом, проживанием, транспортом, словом — всем необходимым. А идеи, как тренировать, у меня были. Они есть у всех, кто сам был хорошим спортсменом с головой на плечах. А вот реализовать замыслы суждено не каждому, для этого нужна определенная инфраструктура, и в этом основная сложность работы тренеров.
— Далеко ли простираются ваши тренерские амбиции?
— Хорош тот учитель, который воспитал ученика, превзошедшего его. В этой фразе заключается и мое кредо. Мы с Валовой превзошли как спортсмены своего тренера, поэтому я буду счастлив, когда Тотьмянина с Марининым выиграют две Олимпиады. У них есть отличный шанс сделать это.
— Как складываются ваши отношения с Москвиной?
— Мы перезваниваемся, общаемся, не теряем друг друга, но не более того. Я благодарен Тамаре Николаевне за то, что она сделала, за то, чему научила, и многими ее приемами пользуюсь в своей тренерской работе. Она действительно великий тренер и очень умный человек, однако в наших отношениях появились свои "но".
— Что кардинально изменилось в Татьяне и Максиме с тех пор, как они попали к вам?
— У них появилась вера в себя, в то, что они могут быть лидерами и чисто катать программы любой сложности на любых соревнованиях. В принципе при их и прежде хорошей технической подготовленности им не хватало лишь внутреннего стержня.
— Какие приемы вы используете для достижения этой цели?
— Они банальны. Раньше ребята были полностью подконтрольны своему тренеру — она кормила их, спать укладывала и будила по утрам. Сейчас они живут в американских семьях, освоили английский и совершенно самостоятельны.
— Почему к вам пришла Волчкова?
— Сама попросилась. Ей тоже не хватало чувства уверенности, и я уже знал, что с ней делать. И в Москве все увидели наконец ту Вику, которую надо было давно найти. При этом я ничего не добавил технически, хотя мы и разучили три каскада 3-3, но еще не включили их в программу. Перед ней прежде всего стояла задача добиться легкости и удовольствия от катания, и чтобы это увидели зрители.
— Если все ваши ученики начнут хорошо и стабильно выступать, к вам же немедленно образуется очередь?
— У меня всего одна голова, два глаза и один рот, поэтому я пока не смогу работать больше ни с кем.
— А Татьяна Тарасова может...
— У нее 88 помощников, а я сам себе режиссер. И дело даже не в том, что я по деньгам не могу нанять себе помощников — сначала найти такого, которому будешь доверять, как самому себе. Такого, например, как итальянский хореограф Джузеппе Арена, поставивший для Тани с Максимом их произвольную программу. Я знал, что Арена никогда не работал с парами. Но, присмотревшись, все-таки к нему обратился. Ведь главная идея программы — сочетать танцевальную хореографию с парными элементами. Я рискнул. Сейчас верю в этого человека и убежден, что буду с ним работать и в дальнейшем. На днях он начнет ставить Вике вторую произвольную программу для финала Гран-при в Петербурге.
— В чем феномен Арены? Похоже, он ставил программы уже чуть ли не всем мировым лидерам...
— Однако не все они смогли принять, отработать и вынести на соревнования все, им задуманное. Тотьмянина с Марининым рыдали кровавыми слезами на совместных с Ареной тренировках. Так им было сложно. И если бы я не стоял горой, половина бы из задуманного Ареной ушла из программы.
— А почему он — танцовщик La Scala, а теперь знаменитый балетмейстер европейского уровня — пришел в фигурное катание?
— Мы на эту тему разговаривали, но он так и не сказал, почему пришел. Но почему остался, я знаю.
— Потому что влюбился в Анжелику Крылову?
— Конечно. Он любит фигурное катание, но хочет из-за своей занятости минимизировать свою работу в нем. Вытащить его из плотного расписания практически невозможно. И когда он приезжает на три дня к нам, мы работаем по 24 часа в сутки.
— А если Арена с Крыловой расстанутся?
— Думаю, он уйдет из фигурного катания. Тогда мы будем искать других талантливых людей. Главное, чтобы они жили фигурным катанием. Так, как сейчас живет им Арена.