фестиваль кино
В Центральном доме литераторов завершился третий фестиваль "Французское кино сегодня". При всем жанровом разнообразии представленных в программе фильмов они составляют единый образ французского кинематографа, который представляется ЛИДИИ Ъ-МАСЛОВОЙ кинематографом победившего феминизма.
В этом кино женщина выступает как главный компонент художественного произведения, как активно действующий субъект, а мужчины в лучшем случае используются в качестве объектов, тем для женской болтовни, а то и просто толкутся массовкой на заднем плане. Если же существо в штанах нечаянно оказывается в центре кадра, то лишь для того, чтобы подчеркнуть свое ничтожество.
Сейчас самое знаковое женское имя для французского кинематографа — Амели, прочно ассоциирующееся с артисткой Одри Тоту, которая в мелодраме "Любит — не любит" (A la folie... par du tout) носит не менее знаменитое и символичное имя Анжелика. Эта студентка-художница, унаследовавшая энергию неукротимой маркизы, втюрилась в соседа, врача-кардиолога и счастливого обладателя беременной жены. В первой части фильма разворачивается классическая история типа "поматросил да и бросил", вместо того чтобы развестись с женой, как обещал. Однако далее следует вторая часть, показывающая все вышеизложенное с точки зрения кардиолога, не только не собирающегося разводиться, но искренне не понимающего, что это за сумасшедшая присылает ему то розочки, то любовные записки, то его портрет маслом, то билеты в романтическое путешествие, а разозлившись — коровье сердце. Оказавшись в психушке, героиня вместо того, чтобы кушать красивые разноцветные таблетки, несколько лет выкладывает из них в шкафу портрет возлюбленного, потом симулирует полное выздоровление и отправляется вновь добиваться благосклонности доктора под лозунгом, который одобрила бы и сама Амели Пулен: "Нужно ждать и не терять надежды". Замысел фильма сам по себе остроумен, но реализован режиссером Летицией Коломбани по-женски неуклюже — как будто она рассказывает хороший анекдот, смысл которого ей самой непонятен.
Впрочем, если женщины страдают хронической неуклюжестью, то мужчины могут иной раз поразить непроходимой наивностью и сентиментальностью, вроде бы этому полу неположенной: яркий пример — режиссерский дебют актера Венсана Переса "Шкура ангела" (Peau D`ange). Уж не знаю, кто тут шкура, но на ангела сильно смахивает юная девушка по имени, представьте себе, Анжель, тоже по уши влюбленная в человека, не подозревающего о свалившемся на него счастье. Если предыдущей Анжелике сосед не давал особых поводов для обожания, то тут герой Гийома Депардье невольно спровоцировал перекос девичьей крыши: переспал с барышней, но исключительно с расстройства, после мамашиных похорон. Впечатлительная барышня решила, что это любовь всей ее жизни, но поскольку ее безумие было лишено буйных проявлений, то пациентка попала не в дурку, а за решетку — по недоразумению. Уже позабывший о ней заочный любовник был крайне удивлен вызовом к следовательнице, сообщившей, что его неведомая подружка обвиняется в убийстве. К сожалению, девушку выпускают из тюрьмы, и, оставшись без должного присмотра, она умирает от падения с лестницы. Перед тем как вознестись, героиня долго глядит в небо, как князь Андрей. Много значит образ неба и в картине "Жизнь обетованная", авторы которой взяли Изабель Юппер, нарядили ее старой потаскухой и пустили в бега вместе с юной дочкой, нечаянно убившей сутенера. Валяясь на живописных лугах, героиня Юппер сосредоточено рассматривает облака, как бы укоряя своим взглядом всевышнего, обещавшего ей другую жизнь, но обещания своего по обыкновению не сдержавшего.