дискуссия
Вчера в Совете федерации было заседание общественной комиссии по обеспечению равных прав и равных возможностей мужчин и женщин в России при председателе Совета федерации. То есть это феминистки, только они сами об этом не знают и ничего толком не могут посоветовать.
Общественная комиссия при председателе Совета федерации является органом совещательным и консультативным, то есть должна предлагать что-нибудь, а Совет федерации будет предложения рассматривать.
Вероятно, поэтому приветствие председателя Совета федерации Сергея Миронова, открывавшего заседание, было формальным и похожим на поздравление с 8 Марта, про которое всякий мужчина знает, что праздник бессмысленный, но мимозу покупать надо.
Достаточно было оглядеть зал, чтоб догадаться об отсутствии феминистского движения в России. Или даже не зал, а президиум. Одесную председателя СФ Миронова сидела госпожа Валентина Петренко, председатель общественной комиссии и председатель комитета Совета федерации по социальной политике. Ошую сидела депутат Госдумы и глава "Женщин России" Екатерина Лахова. Госпожа Петренко была одета в легкомысленное сиреневое платье и прическу имела с завитушками, как у героинь писателя Гоголя с советских иллюстраций. Госпожа Лахова одета была в деловой костюм, дорогие очки и вообще в том стиле, в котором приличным считают одеваться западные феминистки. То есть даже на первый взгляд совершенно непонятно было, порождены ли наши женские движения Розою Люксембург и Кларой Цеткин либо же у нас опять какой-то особый азиатский путь развития.
Когда закончились приветственные речи и начались выступления по делу, стало еще труднее понимать, почему все эти женщины и мужчины собрались в одном зале. Первой выступала главный научный сотрудник Института экономики РАН Людмила Ржаницына. Она говорила без бумажки и часто употребляла в своей речи слова "гендерная политика", так что и по форме, и по сути доклад ее вполне мог бы быть представлен на какой-нибудь феминистской конференции в Америке или Европе.
Смысл выступления госпожи Ржаницыной сводился к тому, что государство должно ввести гендерный принцип в систему управления страной. Тут многие слушатели и слушательницы в зале стали переглядываться и интересоваться у соседей, что же такое "гендерный принцип", так что даже и автору этих строк пришлось несколько раз разъяснить, что, принимая любой закон, государство должно думать о том, как этот закон скажется на взаимоотношении полов, а государство об этом не думает.
Госпожа Ржаницына тем временем приводила примеры отсутствия у государства отчетливой гендерной политики. С одной стороны, государство хочет, чтоб женщины больше рожали детей; с другой стороны, принимает новый Трудовой кодекс, урезающий льготы кормящим матерям и снимающий запрет на использование женского труда в 412 вредных производствах. Работодатели, разумеется, используют на тяжелых работах женщин, потому что платить им можно на 30% меньше, чем мужчинам. Закон о бюджете 2003 года опять ограничивает выплаты по беременности и родам. Слишком низкий официальный минимум заработной платы не позволяет значительной части населения получать налоговые льготы в связи с рождением детей. И так далее.
По словам госпожи Ржаницыной, не только женщины, но и мужчины страдают от отсутствия у государства гендерной политики. Например, государство никак законодательно не помогает мужчине быть отцом. По амнистии, например, матерей освобождают, а отцов никогда. Отсутствие налоговых послаблений и прочих льгот за отцовство заставляет мужчин слишком много работать и становится причиной мужской сверхсмертности в России. Умирают в основном молодые мужчины в самом расцвете сил, отцы семейств. Тут, правда, есть еще фактор войны и криминализации общества, но госпожа Ржаницына обошла эту тему. Так или иначе, ее выступление было вполне взвешенной и цивилизованной феминистской социальной программой, которую можно предложить правительству.
Дальше все пошло наперекосяк. Второй выступала депутат Самарской губернской думы Светлана Кузьмина. Она прославилась тем, что освобождала русских солдат из чеченского плена и сама два года просидела в плену у гвардии генерала Дудаева. По сути у нее была совершенно феминистская программа: немедленно остановить войну, немедленно начать переговоры. Но тут госпожа Кузьмина начинала путать феминизм с коммунизмом и говорить, что переговоры надо вести с теми чеченскими боевиками, кто вырос при советской власти. Что хорошим идеологическим противовесом ваххабизму может стать идея восстановления Советского Союза. Термина "гендерная политика" госпожа Кузьмина не употребила ни разу, хотя и говорила, что в Государственной думе первого созыва женщин было 13%, а в нынешней Думе только 7%. А в Скандинавских странах вообще 40% и законодательно приняты квоты. Теоретически в сбивчивых ее словах содержалась совершенно феминистская по сути мысль, что женщины, если бы их пустить к власти, не стали бы вести жестокую и циничную войну, но понять эту мысль было почти невозможно. Тем более что половину своей речи госпожа Кузьмина прочла по бумажке, а написанная на бумажке речь рассказывала о роли женщин в политике России — про Екатерину II, Анну Леопольдовну и жен декабристов. Совершенно непонятно зачем.
Третьей выступала заместитель председателя законодательного собрания Ульяновской области Татьяна Сергеева. Она начала свою речь так:
— Вот стою я перед вами, простая русская баба...
Тут уж стало совсем ясно, что не только феминистского движения, но даже и общепринятых слов, чтоб говорить о феминизме, в России не существует.
ВАЛЕРИЙ Ъ-ПАНЮШКИН