премьера театр
На фестивале NET показали еще одну премьеру — спектакль Александра Назарова "Арабская ночь". Но режиссер убедил корреспондента Ъ МАРИНУ Ъ-ШИМАДИНУ в том, что это была генеральная репетиция.
О спектакле "Арабская ночь" хочется говорить в акушерской терминологии. Во-первых, его премьера совпала с рождением нового театрального объединения — "Мастерской Георгия Тараторкина". А во-вторых, сам фестиваль NET выступил тут в роли повивальной бабки: год назад он впервые представил эту драму Роланда Шиммельпфеннига в проекте "Ш.А.Г." — программе читок новых пьес драматургов Швейцарии, Австрии и Германии. Новорожденный спектакль, как водится, вышел страшненьким, морщинистым и плохо держащимся на ногах. Но у него есть все предпосылки для того, чтобы вырасти в стройного и интересного красавца: неординарная драматургия, хорошие актеры и фантастическая сценография.
Говорят, немец Роланд Шиммельпфенниг долго жил в Стамбуле. Наверное, поэтому его "Арабская ночь", заказанная драматургу театром города Штутгарта, так напоминает сборник сказок Шахерезады. И сходство не только в том, что в пьесе звучат восточные мотивы — героям видятся купола мечетей, шпили минаретов, любвеобильные ханы и наложницы с отрубленными головами; а в том, что в "Арабской ночи" переплелись всевозможные литературные, мифологические и просто бродячие сюжеты — о спящей красавице и трех богатырях, о Шахерезаде и Клеопатре, о человеке, попавшем в бутылку, и девушке с раздвоением личности. Но самое интересное в том, что вся эта свистопляска снов, фантастических сюжетов, провалов в бессознательное и вырвавшихся на волю подавленных желаний разыгрывается в рамках очень простой и очень частной истории из жизни обитателей типовых многоэтажек в каком-то типовом городе N. Спектакль переполнен бытовыми подробностями, о которых актеры сообщают подчеркнуто деловито: вот сумки в руках героини — они мешают открыть дверь; вот лифт, который гудит как-то странно,— надо бы повесить табличку "Не работает"; вот вода на восьмой этаж поступает, а на девятый уже нет — наверное, прорвало трубу. Но все эти на первый взгляд незначительные детали потом начинают "стрелять" и, цепляясь друг за друга, как колеса механизма, двигают сюжет в совершенно неожиданном направлении помимо воли персонажей.
Пять героев пьесы совершают свой ежедневный ритуал: белокурая Франциска (Наталья Рыжих) приходит с работы, принимает душ, тут же забывает все, что с ней было днем. Ее соседка по комнате Фатима (Нелли Уварова) ждет своего любимого Калиля (Григория Сиятвинду), который всегда приходит к ней в одно и то же время. Сантехник Ломайер (Игорь Ларин) привычно обходит дозором свои владенья, а юноша Карпатти (Антон Эльдаров) так же привычно смотрит на все это из окна соседней многоэтажки. Все пять сюжетов развиваются параллельно и одновременно. Фактически это звучащие в контрапункте монологи, комментирующие действие каждого. "Я завожу мопед",— говорит Калиль-Сиятвинда, надевая шлем и издавая рычащие звуки. "Он скоро приедет. Я открываю входную дверь",— говорит Фатима-Уварова, улыбается в предвкушении и ничего не открывает. "Я — наложница турецкого султана, и сегодня он лишит меня невинности",— заявляет Франциска-Рыжих, в то время как вторая Франциска, свернувшись калачиком, спит на диване, и ее один за другим целуют проникающие в квартиру мужчины.
Все действие спектакля происходит внутри или вокруг серебристой кубической конструкции, в которую художница Лариса Ломакина уместила и пресловутую многоэтажку со всеми ее этажами, лестницами, лифтами и балконами, и фантастический мир снов с гигантской бутылкой, в которую попадает один из героев. Видно, что режиссер и его команда не вполне еще освоились в сложносочиненных пространствах текста и сценографии. Актеры волнуются, путаются в словах и сталкиваются друг с другом на лестнице. Но Александр Назаров клятвенно уверяет, что они исправятся и в январе покажут совсем другой спектакль.