специальный корреспондент
В принципе любой человек может взять и покончить жизнь самоубийством. И только к журналисту это не относится ни в коем случае. Журналист не может покончить с собой, тем более в кризисный для Украины период, когда уже не за горами президентские выборы. И чем ближе эти выборы, тем все меньше и меньше такая вероятность. Когда до выборов остаются сутки и уже запрещена всякая агитация, вероятность стремится к нулю.
Журналист может умереть только страшной смертью героя. Если он утонул, в этом наверняка замешана рыбная мафия. Если отравился фальшивой водкой, значит, в последнее время обострилась конкуренция среди производителей алкоголя. Если журналисту на голову упал кирпич, значит, он что-то знал о тендере на строительство нового пятизвездного отеля.
А тут человек вообще работал главным редактором "Украинских новостей". С такой должности по своей воле не уходят, тем более из жизни. Значит, убили. Но вот кто? Говорят, что политическая версия ни при чем, так как половиной акций агентства "Украинские новости" владел высокопоставленный сотрудник администрации президента Украины. А мне кажется, наоборот, если владел половиной, то хотел, конечно, владеть и всеми остальными.
Утверждается, что и экономическая версия несостоятельна, потому что агентство было прибыльным коммерческим предприятием. Ну если так, то эта версия сразу становится преобладающей, потому что ведь убыточные предприятия никого не интересуют.
Я бы еще обратил пристальное внимание на то, кому он звонил. Случайными эти звонки при всем желании не назовешь. Например, звонок маме. Вот вы бы взяли и ни с того ни с сего стали бы звонить маме? Глупо как-то. И что ей сказать?
Наконец, спецслужбы. Этот вариант, безусловно, наиболее серьезный. Спецслужбам всегда зачем-нибудь надо убить журналиста. Сначала спецслужбы долго охотятся за журналистом. Собирают информацию, шантажируют его. Но не так-то просто испугать журналиста. Тогда в ход идут его неразборчивые связи и угроза разоблачения. Но тут выясняется неприятный сюрприз: журналист-то холостой. Этого никто не ожидал. Снова длинная череда согласований и честная попытка как-то остановить журналиста, даже уберечь его, что ли.
Но настоящего журналиста еще никому не удавалось остановить. Не удалось остановить и этого. Крепкий попался орешек. Сел в поезд Киев--Минск и поехал. Только тут, когда спецслужбы видят, что другого выхода уже нет, они убирают его, причем письменного приказа никто отдавать до самого конца не хочет, но ничего, послушные исполнители, угадывающие молчаливую волю своего начальства, всегда найдутся.
И все-таки: за что? Логичнее всего на этом фоне выглядит та же версия, что и в случае с Георгием Гонгадзе. Журналист боролся с режимом, и хотя старался делать это так, чтобы никто об этом не догадался, режим все-таки пронюхал и убрал журналиста. Теперь настала очередь Михаила Коломийца. Кто следующий?