В Московском музее современного искусства проходит выставка Таус Махачевой «Облако, зацепившееся за гору»: работы художницы разных лет впервые в таком составе показывают в Москве. Рассказывает Игорь Гребельников.
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Эмин Джафаров / купить фото
Художественная карьера 34-летней Таус Махачевой весьма успешна: она участница многих зарубежных и российских выставок, включая основной проект Венецианской биеннале, ее работы есть в коллекциях крупных музеев. Нынешняя выставка (ее курирует Алексей Масляев) — первый большой показ ее работ в Москве. Сказочное название экспозиции «Облако, зацепившееся за гору» интригует, особенно учитывая, что в основном творчество Махачевой тематически связано с ее родиной, Дагестаном: новости из региона рисуют картину места скорее опасного, чем романтического. Впрочем, в мифе о Кавказе эти определения всегда дополняли друг друга.
Сквозной работой выставки, соединяющей залы, стала коллекция дореволюционных фотографических открыток, которые собирает Махачева: «Кавказские типы» — это портреты танцоров лезгинки, борцов, банщиков, женихов и невест, сцены застолий и наказаний преступников. Быт и нравы народов Кавказа предстают на них как экзотика, будоражащая воображение. Впрочем, этот взгляд не только питал ориентализм в европейском искусстве XIX века, но и, как известно, служил инструментом колониальной политики. Ему и противостоит художественная оптика Таус Махачевой: ее Дагестан столь же поэтичен, сколько и реален, недаром излюбленным медиумом художницы стало видео, а участниками ее постановок перед камерой — ее земляки или она сама в ироничном образе Супер-Таус, отважной и сильной женщины в национальном аварском костюме. Вот она сдвигает гигантский камень, преградивший дорогу: с ним не могли справиться несколько мужчин. Вот создает скульптурный памятник двум смотрительницам махачкалинского музея, поймавшим грабителя (такой случай действительно не так давно произошел, вор пытался вынести абстрактное полотно Родченко): художница таскает монумент на спине, пытаясь установить его в Махачкале, Париже, Москве.
С «Кавказскими типами» так или иначе резонируют все разделы выставки. В проекте «Словарь» художница исследует язык жестов и поз современного дагестанского джигита: возможно, этот язык мало изменился за многие века, но еще не становился предметом специального рассмотрения — и поди разбери, что на нем хотят сказать. Герой демонстрирует разные способы сидения на корточках, разминку шеи, рук, ног, потирание живота — в общем, типичную маскулинную браваду. В другом видео он же показывает разные способы приветствия между мужчинами.
При всей реалистичности мир Таус Махачевой полон метафор и изысканных визуальных находок, открывающих поэтическое в будничном, таинственное — в ритуальном. Вот две фигуры, полностью скрытые в белых коконах, мелькают посреди празднично накрытых банкетных столов (работа «Пространство торжества»). Гости еще не собрались, но нарядный интерьер уже заряжен странным волнением, исходящим от этих призраков.
Мало кто знал о древнем селе Гамсутль, выстроенном на вершине горы, но ныне опустевшем, пока до него не добралась художница, чтобы в его естественных декорациях снять видео. Посреди руин разворачивается хореографическое действо: танцор изображает позы персонажей, относящихся к разным эпохам. Тут и герои картин известного баталиста XIX века Франца Рубо, писавшего на Кавказе, и трактористы с прочими колхозниками периода коллективизации, и изгнанный из села персонаж какой-то любовной истории. Это ли не магический реализм, отменяющий ход времени?
Щекочет нервы и другая работа, снятая в горах,— «Канат»: ее показывали на последней Венецианской биеннале. Канатоходец, балансируя над ущельем, переносит с одной вершины на другую картины из собрания Дагестанского музея изобразительных искусств, чтобы разместить их там в подобии современного музейного хранилища,— это метафора того хрупкого баланса, в котором находится искусство.
Кавказские горы — идеальный фон для видеоисторий, но в исполнении Махачевой горы имеют мало общего с тем величественным и несокрушимым образом, которым их наделила романтическая традиция. Герой видео «Усилие», этакий Сизиф наоборот, упирается в огромную, отколовшуюся от горы скалу, пытаясь столкнуть ее вниз, довершить начатое природой. Усилия Таус Махачевой представляются не менее амбициозными, но куда более успешными: по крайней мере на художественной карте мира с ее подачи уже появилась новая волшебная страна.