О том, как дети теперь сами обеспечивают себе досуг на каникулах
Отдых на каникулах такой интенсивный, что мысль отдохнуть от каникул приходит сама собой
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Новогодние школьные каникулы для родителей всегда оборачиваются испытанием на прочность. В моем случае — матери младшей и старшего школьников — испытанием на двойную прочность.
Еще в начале декабря я, естественно, поддалась массовой родительской истерии и накупила билетов на самые лучшие представления. Слава богу, мы прошли период "елок" для малышей. Поэтому у меня лежали билеты в театр, на водное шоу, в цирк и еще раз в театр. Я подумывала отвести дочь еще и на ледовое шоу, но вовремя остановилась.
В начале января мы с мужем поняли, что дочь будем развлекать по очереди. Он взял на себя цирк, я — шоу. Один театр — он, один — я. А еще в планах стоял поход на каток, на горку, в гости и еще раз на каток. Дочка просыпалась утром и с ужасом в глазах спрашивала: "Мы опять сегодня куда-то идем?" Ну конечно, мы же образцово-показательные родители. Нельзя же разрешить ребенку валяться целый день перед телевизором! Его же надо образовывать, развивать и развлекать.
На шоу стекаются замученные мамы, бодренькие бабушки "по вызову" и воскресные отцы. Детей заставляют встать около елки, около мишки, около собачки, улыбнуться, повернуться — сфотографироваться. Потом, уже собственно в зале, наступает период селфи — с папой, бабушкой или замученной мамой, которая из последних сил принимает счастливый вид. А потом все взрослые дружно поднимают телефоны вверх и начинают снимать само действо. Дети, сидящие сзади, естественно, ничего не видят. Дети, сидящие рядом со снимающими взрослыми, тоже не видят представление, поскольку смотрят на маму или бабушку, точнее, в ее телефон. Они привыкли воспринимать картинки на экране, хотя прямо перед их глазами крутят сальто, танцуют, поют артисты.
— А можно мы сегодня никуда не пойдем? — попросила дочь между цирком и театром.
И мы не пошли. Лежали и смотрели телевизор. Собирали пазлы и раскрашивали декоративные тарелки. Я играла на пианино "В лесу родилась елочка" и ковырялась в нотах, разучивая рождественские колядки. Даже сын выучил на гитаре "Ласт кристмас" и ту же елочку.
Опять же еще в декабре сын объявил, что хочет поехать на три дня в далекий приволжский город. Он был там летом, в физико-математическом лагере. В городе остались друзья. В декабре я легко согласилась на эту поездку, тем более что они собирались ехать компанией из четырех человек.
В день отъезда сына мой муж решил, что ехать ему нельзя — опасно, бессмысленно. Тем более что из компании их осталось двое. Взрослеющий ребенок еще зачем-то взял билеты в сидячий вагон, в поезд, отходящий в два часа ночи. Мне нужно только дать небольшой толчок, а дальше я сама себя доведу до истерики. То, что у меня были контакты хозяйки квартиры, которую снял сын, адрес этой квартиры, контакты его друга, с которым он ехал, мамы друга, не успокаивало. Муж тихим зловещим голосом напомнил, что мальчик — несовершеннолетний и мало ли что вдруг. Законных представителей нет. Тут я живо себе представила, что мой сын обнаружит себя одним на вокзале, квартира окажется халупой или ее не будет вовсе, он встретит местных хулиганов, его заберут в отделение полиции, да мало ли что! Ну и все... диагноз — тревожная мать.
Вечером, когда сын еще был дома, но уже сидел на собранной сумке, я написала пост в соцсети с криками — найдите взрослых в этом городе, которые в случае чего, не дай бог, приедут по указанному адресу, оторвут парню голову, заставят позвонить маме, еще раз оторвут голову и накормят. Всего через полчаса у меня были контакты местных жителей: пожилого профессора, балерины, поэтессы, поэта, спортсмена, просто хороших людей, писателей, очень хороших людей. Заодно нашлись знакомые в других городах, которые готовы были в будущем оказать мальчику поддержку, если моего сына вдруг занесет в Северодвинск, Усть-Урюпинск или еще куда. Я выписала все контакты и немного успокоилась.
Обычно на зимние каникулы сын уезжал куда-нибудь с классом. Сейчас подобные поездки фактически запрещены — школа не берет на себя ответственность, классной руководительнице не нужна лишняя головная боль. Многие родители готовы поехать в качестве сопровождающего лица, но вряд ли 16-летний парень захочет, чтобы его мама ехала с ним. Якобы даже существует какое-то распоряжение сверху, но никто ничего о нем точно не знает. Раньше учителя могли ходить в походы с детьми, сейчас — ни в коем случае. Они даже в театр с классом ходят тайно — учительница покупает билеты на свои деньги, а дети потом отдают.
Хотя я прекрасно помню, как во время поездки с классом в Питер — сын учился в шестом классе — мы его потеряли. И молоденькую классную руководительницу потеряли. На связь никто не выходил. Мы с мужем подняли по тревоге коллег-журналистов, и они предложили нам на выбор трех однофамильцев сына - в музее, на обзорной экскурсии и в гостинице. Сын нашелся в пивном баре. Вместе с классной, которая в Питере же, как говорили дети, "поженилася". И только поэтому я не успела ее убить.
Всего через полчаса у меня были контакты местных жителей: пожилого профессора, балерины, поэтессы, поэта, спортсмена, просто очень хороших людей
Ночь, когда сын ехал в приволжский город, я не спала. День, когда сын размещался там, я ходила по потолку. Раздался звонок. Звонила квартирная хозяйка, которая сообщила мне, что она встретила "моих мальчиков", показала, где можно поесть поблизости, и вообще все хорошо. Еще она мне сказала, что мальчики вежливые, замечательные и она готова их сама кормить завтраками. Я чуть со стула не упала. Потом выяснилось, что местные друзья встретили их на вокзале. Сын прислал фото кухни съемной квартиры — в такой кухне и я бы согласилась готовить. Даже елочка нарядная стояла. В квартире было все — от геля для душа до тапочек. Полотенца всех размеров. Если честно, я была поражена. Представьте себе ситуацию в Москве — квартирная хозяйка по доброй воле звонит родителям несовершеннолетних ребят и еще успокаивает (а предварительно сдает очень приличную квартиру, веря в то, что ее не разнесут). Друзья готовы ехать на вокзал. Да у нас в лучшем случае номер автобуса подскажут.
Мы всегда ждем худшего. От банальных проявлений человеческого добра и заботы впадаем в ступор. Мы так отвыкли от того, что люди могут не врать и не обманывать, что уже не верим в хорошее. А дети — в 16 они еще дети — верят. Мой сын даже не сомневался в том, что все будет хорошо и мне не надо нервничать.
Но... он все-таки столичный парень. Билеты брал со скидкой, предъявляя справку из школы, что имеет право на эту скидку. Он изучил все юридические интернет-порталы для подростков, на которых рассказывают, на что они имеют право, а на что — только с согласия родителей. Я и забыла, что подписала, не глядя, какую-то бумажку, видимо, согласие на его передвижения. Естественно, у сына есть все мои паспортные данные и данные его отца. Он сделал копии всех документов. И копии копий тоже.
Он сделал то, что всегда делала школа, родительские комитеты — организовывал детский досуг на каникулах. И все только потому, что все остальные "обеспечивают безопасность" и не берут на себя ответственность.