ретроспектива кино
В Институте Сервантеса прошла ретроспектива фильмов колумбийского режиссера, сценариста и продюсера СЕРХИО КАБРЕРЫ. Представить три своих картины в России режиссер приехал лично. С ним встретился АНДРЕЙ Ъ-ЗАХАРЬЕВ.
Серхио Кабрера (Sergio Cabrera) родился в 1950 году в Медельине. В десять лет он с родителями, приверженцами маоизма, переехал в Китай. В 18 лет вернулся на родину, и прежде чем поступить в киностудию при Лондонской политехнической школе и взяться за камеру, вступил в ряды Народной армии освобождения Колумбии. Мировая известность пришла к Кабрере с комедией 1993 года "Стратегия улитки", рассказывающей о выселяемой из дома группе жителей Боготы, которые решают взорвать его, руководствуясь принципом: если не нам, так и никому. Фильм "Орлы не охотятся на мух" получил специальный приз жюри в Сандэнсе, "Илона приходит с дождем" номинировался на Венецианском фестивале, за "Переворот на стадионе" кинематографист получил медаль Федерико Феллини ЮНЕСКО.
— Как вы оказались в рядах партизан?
— Я воспитывался коммунистами и глубоко верил в их заветы. В 1968 году в Боготе я должен был заниматься подпольной работой. Но мою тайную ячейку раскрыли, все сотрудники погибли, и меня послали на войну. Тогда я верил, что война — это единственный путь для смены режима в стране. Это сейчас я понимаю, что история перепутала тех, кто романтически шел воевать за веру и идею, с теми, у кого были чисто меркантильные интересы.
— Почему после учебы в Лондоне вы не остались в Европе, ведь делать карьеру здесь намного проще, чем в Колумбии?
— Да, по правде говоря, колумбийского кино вообще не существовало. То есть оно снималось, но как школы его не было. Я был патриотом и хотел что-нибудь сделать в этом плане для своей страны. Я обращаюсь к социальной тематике и говорю с людьми о солидарности, и пытаюсь воссоздать романтические идеи.
— Вроде вашего нового фильма "Гражданин Эскобар" — о знаменитом лидере Медельинского кокаинового картеля?
— Это будет документальный фильм. Я хочу через образ Пабло Эскобара (Pablo Escobar) показать последние 25 лет Колумбии, открыть секреты наркобизнеса и коррупции. Но снимаю я фильм не для Колумбии, а для Испании — колумбийцы и без того эрудиты в вопросах биографии известного наркоторговца. Недавно я был в Колумбии — собирал материал, брал интервью у полицейских, у наркоторговцев.
— А как вы с ними встречались? Вас, наверное, возили в джунгли с завязанными глазами под дулом автомата?
— Я добирался до них, как вы, журналисты. Выходил на нужных людей, полиция помогала, психологи, которые ведут переговоры, заключенные давали контакты. Конечно, это работа очень кропотливая. Уходило по три месяца на организацию одной встречи. Сложнее было общаться с наемными убийцами и повстанцами. Когда я снимал фильм "Переворот на стадионе", я был в зоне войны двух группировок — парамилитарес и партизан. С партизанами помог договориться Красный Крест. А вот герильерос не разрешили ничего снимать, потому что они узнали, что партизаны разрешили. В итоге к ним пошел наш продюсер и сторговался: мы заплатили $10 тыс.
— Вы ведь сейчас не живете в Колумбии. Почему?
— Я уехал три года назад в Испанию, так как мне угрожали. Одно время я состоял в одной политической группе, где возглавил список депутатов на выборы в конгресс. Меня выбрали в парламент. Моя группа стала обладать серьезным влиянием, а я стал вице-председателем палаты депутатов. То, что я говорил ранее как кинематографист, не трогало правых, но эти слова в устах видного политика обретали совсем другое значение. И вот мне прислали конверт, внутри приглашение: "20 апреля будет поминальная месса по Серхио Кабрере". Все это заляпано красными чернилами, и приложен такой маленький гробик, в котором лежит кусочек сгнившего мяса. Плюс письмо, где было написано, что моя деятельность несет вред родной стране, и если я не покину ее в течение нескольких дней, то приглашение на поминки уже есть. Мне пришли сотни таких писем. Я, как вице-президент, имел бронированную машину, охрану. Мне говорили: ты что, тебя так все любят и уважают, никто не посмеет тебя тронуть. Но я помнил, как незадолго до этого убили одного еще более любимого актера-комика. Ну я и подумал, что мертвым я ничем не смогу помочь своей стране. Собрал вещи и уехал.