процесс
Вчера в Ставропольском краевом суде завершился процесс по делу чеченского боевика Идриса Даштаева, которого обвинили в терроризме, умышленных убийствах и участии в незаконных вооруженных формированиях. Приговор — 17 лет в колонии строгого режима.
Идриса Даштаева задержали в марте 2002 года в Назрани по ориентировке правоохранительных органов Чечни. В розыск он был объявлен за участие в теракте в мае 2001 года. Тогда группа террористов взорвала фугас на участке дороги между селами Новые Атаги и Чири-Юрт. На следствии Даштаев подробно рассказал, как все происходило. По его словам, ночью 9 мая он и пять односельчан (Мудаев, Абубакаров, Исмаилов, Мициев и Ирисханов) заложили радиоуправляемое взрывное устройство, смонтированное из 155-миллиметрового артиллерийского снаряда, у моста через канал Аргун. На следующее утро они устроили в этом месте засаду и подорвали выехавший на патрулирование БТР с группой омоновцев из Алтайского края. Трое военнослужащих погибли при взрыве, шестеро получили контузии и ранения. Оставшиеся в живых вступили в затяжной бой с диверсантами, но тем удалось скрыться с места преступления.
Следователи ФСБ смогли выйти на след группы, но пока велись ее поиски, несколько бандитов были убиты в перестрелках, еще двое где-то скрываются и сейчас. Задержанный Даштаев в суде отказался от своих показаний на следствии. "Меня сильно избивали. У меня просто не было другого выхода, иначе бы меня просто убили следователи, как моего брата",— заявил он суду. По его словам, он ни в чем не участвовал, 9 мая 2001 года был в гостях в Ставрополе, а показания из него выбивали почти месяц, так как по документам он был задержан 29 марта, а фактически это произошло 3 марта.
Из всего комплекса обвинений Даштаев нехотя признал, что у него действительно был автомат и шесть снаряженных рожков к нему. Автомат он хранил на чердаке в доме сестры в селении Новые Атаги, но ничего предосудительного в этом не видел. "Все мужчины нашего тейпа имели оружие",— пояснил он судье.
Перед прениями Даштаев начал возмущаться: "А почему это вы меня без свидетелей судите? Вы предоставьте мне хоть одного человека, который скажет, что это я делал!" Судья спокойно напомнил молодому человеку, что он не в Чечне и не с автоматом и выполнять его требования суд не обязан.
Во время прений гособвинитель заявил, что, согласно материалам дела, виновность Даштаева полностью доказана, и просил суд назначить ему наказание в виде 25 лет лишения свободы в колонии строгого режима. Адвокат просила суд оправдать Даштаева по самым тяжелым статьям: терроризм и умышленные убийства, так как в деле не было никаких доказательств, кроме признательных показаний обвиняемого на предварительном следствии. Напомнила она и о том, что следователь УФСБ, проводивший следствие, не вменял ее подзащитному исполнение теракта, а лишь пособничество в его подготовке.
Последнее слово подсудимого было коротким, но дерзким: "Я себя виновным не признаю, и вообще меня здесь судят просто как чеченца". Приговор суда оказался мягче того, что требовал прокурор, но тем не менее суровым: 17 лет в колонии строгого режима.
Мать и сестра Даштаева не скрывали слез и ничего не комментировали. Резко высказывался один из родственников подсудимого. "Нас судят непонятно за что, а на самом деле мы единственные потерпевшие по всем этим делам,— заявил он корреспонденту Ъ.— Приговор мы обязательно будем опротестовывать, даже если придется разориться на самых дорогих адвокатов. Должна же где-то быть восстановлена справедливость".
АЛЕКСАНДРА Ъ-ЛАРИНЦЕВА, Ставрополь