В Санкт-Петербурге возобновлено расследование уголовного дела в отношении бывшего начальника тюремной больницы имени Гааза Дмитрия Иванова, обвиняемого в халатности. Поводом к возбуждению уголовного дела стала смерть пациентки, направленной в это медучреждение для лечения онкологического заболевания и скончавшейся после своего освобождения. Адвокат Дмитрия Иванова, который не признает вины в инкриминируемом ему деянии, сообщила “Ъ”, что ее подзащитному было повторно предъявлено обвинение.
Фото: Дмитрий Лебедев, Коммерсантъ / купить фото
Как стало известно “Ъ”, следственный отдел Центрального района Главного следственного управления Следственного комитета России (СКР) по Санкт-Петербургу возобновил расследование уголовного дела, возбужденного по ст. 293 УК (халатность). Обвинение в этом преступлении было предъявлено Дмитрию Иванову, ранее возглавлявшему тюремную больницу имени Гааза, где в 2015–2016 годах проходила лечение Екатерина Нусалова, осужденная в марте 2015 года за незаконный оборот наркотиков.
В медучреждении она была осмотрена онкологом, рекомендовавшим паллиативную химиотерапию и проведение операции. Однако, как пояснил “Ъ” адвокат Виталий Черкасов, представляющий интересы брата пациентки, полноценной помощи больная не получала. Заболевание Екатерины Нусаловой, согласно законодательству, давало ей право на освобождение из колонии, но соответствующее ходатайство было удовлетворено только апелляционной инстанцией горсуда Петербурга в мае 2016 года. После этого пациентка тюремной больницы вернулась к себе в Мурманск и вскоре скончалась.
Как следует из материалов дела, бездействие бывшего начальника тюремной больницы повлекло «существенное нарушение прав и законных интересов Нусаловой, гарантированное ей Конституцией РФ». По мнению следствия, Дмитрий Иванов не проконтролировал и не организовал назначение и проведение врачебного консилиума, специального лечения и направления Екатерины Нусаловой в специализированное медучреждение.
Между тем прежнее руководство характеризует Дмитрия Иванова как «грамотного и квалифицированного специалиста». В ноябре 2016 года, как уточнили в управлении ФСИН по Петербургу и Ленобласти, Дмитрий Иванов был переведен в другой регион в связи с переездом по обстоятельствам, не связанным со службой. Свою причастность к инкриминируемому ему деянию бывший глава тюремной больницы отрицает. Защитник Дмитрия Иванова Оксана Русьян рассказала “Ъ”, что после ознакомления с материалами дела она подготовила замечания на девяти листах. В частности, адвокат указала, что на должностной инструкции ее клиента нет ни его подписи, ни даты. В аналогичной инструкции лечащего врача Екатерины Нусаловой, который, по мнению защиты господина Иванова, должен нести ответственность, также нет ни подписи, ни даты.
После замечаний защиты следствие было повторно возобновлено, но, как сообщила “Ъ” госпожа Русьян, «ничего не сделало».
«Была истребована еще одна инструкция, но тоже без даты, никаких ответов на ходатайства защиты в деле не появилось, не устранены наши замечания, очные ставки с ключевыми свидетелями так и не были проведены, не были допрошены свидетели защиты»,— уточнила защитник.
Кроме этого, Дмитрий Иванов обратился к следствию с заявлением о преступлении. Защита просит привлечь к уголовной ответственности руководство медсанчасти №78 (входит в систему ФСИН), которое представило подложные документы: должностную инструкцию Иванова с его поддельной подписью, амбулаторную карту Екатерины Нусаловой, куда позже были вклеены дополнительные документы.
После этого Дмитрию Иванову было повторно предъявлено обвинение в халатности, фабула дела фактически не изменилась. Сейчас продолжается процедура ознакомления экс-начальника тюремной больницы и его защитника с материалами дела. Адвокат Виталий Черкасов считает квалификацию обвинения правильной.
«Да, спасти Нусалову было нельзя, но еще можно было успеть улучшить жизнь женщины, и это было в силах Иванова — организовать ей необходимую помощь»,— заявил он “Ъ”.
Добавим, незадолго до своей смерти Екатерина Нусалова обратилась в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) с жалобой на нарушения Россией ст. 3 Европейской конвенции (о запрещении пыток). В начале этого лета Европейский суд коммуницировал заявление и предложил РФ ответить на свои вопросы.