Именно в этой гостинице и надо остановиться, если вы поедете кататься в Доломитовые Альпы. Но лучше попасть в нее не сразу, а добираться не спеша, пропитываясь по дороге Италией, поднимаясь в горы от воды
Только с высоты школьного урока географии Италия похожа на замшевый сапог, какие производит ее трудолюбивый Север, но, при подлете теряя силуэт, она гораздо больше напоминает мозг на старинных гравюрах, созданных, впрочем, тут же: вся в мягких извилинах долин, складках холмов и мелкой кровеносной сетке ручьев и рек, даже на зимних высотах Альп отказывающихся замерзать. Именно в Италии общность европейской памяти и биографии настолько же очевидны, насколько похожи анатомический и географический атласы XVIII века, выставленные в витринах венецианских лавок.
Как счастье достижимо при уколе в любую вену, так и в Италию можно въезжать по-разному, но для неспешного путешественника из России нет лучше, чем прилететь в Венецию. Это самые короткие и удобные по расписанию рейсы Аэрофлота, которые позволяют не задерживаться, если вы спешите в горы, и задержаться, если вы раньше не были в Венеции — или, наоборот, были — и именно поэтому не можете не вернуться. Память только тогда по-настоящему присвоена, когда поддержана добровольным повторением, подвержена периодической инвентаризации, встроена в общий понятный ряд — и чаще всего торговый. Наша память — товар, ему необходимы сверка и опись, проветривание и осмотр, медленное вышагивание вдоль прибывающих вод канала, и быстрое хриплое называние новых цен на утреннем рыбном рынке. Покупка нелепых сувениров (я предпочитаю канцелярский писчебумажный новодел с шоколадным бруском быстротающего сургуча) быстро превращает утверждение из предыдущей фразы в, казалось бы, более сложную, но зато с детства памятную конструкцию "память — товар — память", и до самого вечера, сторонясь толпы, придется мять в руках пакет с инструментами будущих воспоминаний, пока в последнем уличном кафе не удастся его наконец оставить, точнее — забыть.
Дорога в горы на арендованной машине — путешествие, требующее отдельных аналогий. Постоянное присутствие итальянского пейзажа в окне позволяет вам оставаться посетителем музея — статус в Италии органичный, но движение ваше более, чем вперед, происходит вверх и во времени — каждой паре сотен набранных от уровня моря метров соответствует свой период: от Венеции семнадцатого-восемнадцатого веков вы переместитесь в век девятнадцатый, когда предгорья полны свидетельствами наполеоновских походов, вокзалы малых альпийских городов расцвечены ранним модерном, а первые турбазы и придорожные кафе высокогорья торгуют все тем же довоенным шиком итальянских тридцатых — толстые вязаные свитера с черно-белой целлюлозы старых фотографий, деревянные телемарки, прибитые к стенам смертельным для любого лыжника крестом, плотная, но простоватая еда с едва нарастающим по мере продвижения к цели топким тирольским вкусом.
Картина вписана в ущелье и ограничена рекой, будь она пейзажем — их бы и изображала, но Кортина д'Ампеццо — город, нельзя же было не пошутить эту омонимичную шутку, каждый русский, добираясь сюда, это делает. Это место было бы чинной альпийской деревней с мерным течением жизни под журчание горной реки, если бы не Олимпиада, которая по уставу проводится только в городах, так что Кортина — это город, а Олимпиада, прошедшая здесь в 1956 году,— первая, в которой приняла участие сборная Советского Союза (победа в командном зачете).
В отличие от современных Олимпиад, полностью меняющих города проведения, оставляющих после себя цветущие туристические анклавы или заброшенные остовы невостребованных объектов, Олимпиада-56 обошлась с Кортиной корректно. Небольшой каток и до сих пор работающие трамплины существенно не меняют ландшафта, олимпийская символика осталась только в тихих антикварных лавках. Но прокатиться по трассе олимпийского слалома по-прежнему может любой, на современных кантах, это не так уж сложно, как 60 лет назад (тогда выиграли австрийцы).
Я жил в Кортине богатым узником из ненаписанного романа Кристи: снег ненадолго завалил перевалы, свежие продукты из дальних низовий доставлялись на курорт снегоходом и вертолетом — таких приключений метеорологи в этом году пока что не обещали, но если вы остановитесь в "Кристалло", то не будете возражать и против более долгого заключения.
Cristallo, a Luxury Collection Resort & Spa, Cortina d'Ampezzo все содержит внутри, как и все рассказывает в названии: праздничный торт австрийской гостиничной архитектуры с венецианско-альпийской перекличкой в ненавязчивом декоре и круглосуточная итальянская забота — три ресторана, настоящий горный спа, лазурный бассейн и верхние окна с видом на всю ложбину меж двух вершин, к любой из которых ежеминутно подвозит шаттл. Некоторая отдаленность от подъемников защищает лобби от гудящего апре-ски, создает дистанцию между буйным адреналином спускающихся с горы и теплым спокойствием интерьеров. Даже в баре не шумят — напитки здесь требуют пиетета, кухня в La Stube 1982 не нуждается в похвале профана, здесь останавливалась и ужинала вся знать XX века, некоторые сидят здесь до сих пор. Это совсем не худший способ встретить старость — с горьким кофе встречая молодость, возвращающуюся с высот.