 | ||
| Советская власть взяла за основу репинскую иконографию — место Государя занял Вождь, а залом заседаний могло стать любое место — вплоть до палубы | ||
С профессиональной точки зрения групповой портрет — жанр безнадежный. Каждый, у кого есть школьная фотография класса, может в этом убедиться, попытавшись заинтересовать ею кого-нибудь, кто в этом классе не учился. В то же время происхождение безумной идеи портретировать не отдельных лиц, а целые советы, коллегии и когорты понятно.
Вот люди по отдельности, со своими персональными особенностями, не всегда представительной внешностью, следами какой-то человеческой суетливости и озабоченности на челе. Даже и задрапированные в соответствующие случаю парадные одеяния, они дают возможность искусствоведам и историкам говорить, вот каким неприглядным был легендарный король-завоеватель, и спорить, сильно ли приукрасил портретист свою царственную модель (старался получше, но опасался потери сходства) или, напротив, с беспощадной ясностью обнажил в ее лице все пороки монархии.
Другое дело — групповой портрет, где эти отдельные люди связаны корпоративными узами и все как один смотрят на монарха: сразу ясно, что он умеет держать государство. Таков оформившийся тип парадного портрета, отчасти и явленный в репинском широкоэкранном полотне.
 | ||
Портретность подменялась условностью и протокольностью. Это хорошо видно в известных английских и французских книжных миниатюрах, изображающих заседания парламента и генеральных штатов соответственно. Наличие в этих иерархически рассаженных фигурках портретного сходства никого не интересует, важно одно: кто где сидит, кому отведено какое место, какое место та или иная обозначенная номером фигура занимает в изображаемом механизме. То, что сейчас делают телерепортажи, в XVII и XVIII веках делали гравюры, изображавшие большие события государственной жизни. Только такой тип парадного учрежденческого портрета мог устроить заказчика, художника и зрителя одновременно.
Одна из самых знаменитых картин в истории живописи "Ночной дозор" Рембрандта — как раз портрет учреждения. Правда, не монархического, а демократического (по меркам XVII века), точнее — муниципального. Проблема в том, что он не вполне соответствует жанру: на картине изображена непринужденная сцена с весело выступающей в поход группой стрелков. На самом деле стрелковая рота капитана Франса Кока, заказывавшая Рембрандту картину, совершенно не хотела быть запечатленной в таком неформальном виде. Хотя Голландия и была республикой, внутрикорпоративная иерархия и сословная честь значили для подданных Соединенных Провинций ничуть не меньше, чем для жителей монархической Европы. Так что стрелки городской милиции, увидев вместо чинного портрета какую-то разудалую ораву, были сильно рассержены. Мало того что к их честной компании приписали непонятно откуда взявшуюся девочку с петухом — их еще расположили без какого бы то ни было учета чинов и званий. Тем более что у Рембрандта уже был вполне успешный и устроивший заказчика опыт группового портрета — "Урок анатомии доктора Тульпа". Стрелки художнику все-таки заплатили, но его репутация была сильно испорчена.
 | ||
| Уже "Ночной дозор" Рембрандта ясно показал, что парадный портрет — трудный жанр для хорошего художника | ||
Выбор Ильи Репина в качестве портретиста российской власти вполне закономерен. К началу XX века, когда он получил заказ на "Заседание Государственного совета", он уже превратился в русского художника номер один. Среди его заказчиков были и сам император (на картине он сидит на фоне собственного портрета кисти того же Репина), и великие князья. Но к власти он относился без всякой мистики, рисовал и "Арест пропагандиста", и "Отказ от исповеди". Реальность его увлекала сама по себе, без ее смысла — его радовали краски, человеческие типы, характерные позы. К Госсовету он подошел примерно как к бурлакам на Волге — в том смысле, что за каждым увидел некий фактурный человеческий экземпляр. Не любивший власть в целом Репин нашел в заказе свою тему — возможность разглядеть каждого высшего сановника России и дать ему определенную характеристику. Репин, кстати, отказался писать по фотографиям и потребовал, чтобы все сановники позировали ему (даже те, кто сидит спиной).
Заказчики в процессе работы морщились, но в итоге коллективно утвердили работу, аплодировали своим изображениям и даже, поскольку Репин пообещал нарисовать вдвое большую картину, чем ему заказывали, согласились удвоить гонорар — с 20 тыс. рублей до 40 тыс.
Картина вышла правильная, но вот попользоваться ею удалось недолго. Она была завершена в 1904 году, а там грянула первая революция, и Госсовет в своем прежнем виде перестал существовать. И можно только удивляться, что памятник бюрократическому царизму не был разрезан на портянки после второй и третьей революций.
 | ||
| Товарищ Ленин недолго оставался главным персонажем групповых портретов. Ему отдали в основном сюжеты про дореволюционную партийную борьбу (на фото — "'Февральское' 1913 г. совещание ЦК РСДРП с партийными работниками. Краков" художника Бледкина) | ||
Уроки Репина были усвоены даже в технологии изготовления. Большей частью полотна занимались помощники — сам он сделал портреты и прописал центральную сцену, да потом прошелся по картине целиком. Теперь, когда советская власть заказывала Академии художеств коллективный свой портрет, сначала работали бригады, а потом по полотну проходился президент академии Герасимов.
Правда, скорость перемен оставляла советским парадным портретам даже не годы, а месяцы жизни. На каком-нибудь "Товарищи Сталин и Ворошилов с красными командирами" персонажи исчезали один за другим, пока художник не махал рукой в бессилии и не отправлял свой несчастный холст в запасники на веки вечные. Участников группового портрета так часто репрессировали, что вся работа шла насмарку.
В итоге проза жизни и индивидуализм победили и в советском портрете. Поэтому после войны, после "Тоста за великий русский народ" Герасимова, где все последний раз вместе, высших сановников стали изображать по одному. Групповой портрет из них получался только на демонстрациях, когда их всех несли рядом. Причем мистическое единство власти соблюдалось и здесь — прообразом шествия был крестный ход.
 | ||
| Полотну "Товарищи Сталин, Ворошилов, Молотов и Каганович на маневрах. 1932 г." художника Кордовского не хватает репинского величия. На позднейших картинах указанные товарищи стоят горделиво и неподвижно, не глядя на всякую суету вокруг | ||
ВАСИЛИЙ ЛЕПСКИХ