Вечером в пятницу в Петербурге завершились двухдневные переговоры между Россией и Европейским союзом о вступлении России во Всемирную торговую организацию (ВТО). Об их итогах комиссар ЕС по торговле ПАСКАЛЬ ЛАМИ (Pascal Lamy) рассказал в интервью корреспонденту Ъ ОЛЕГУ Ъ-АНИСИМОВУ.
— Господин Лами, в июне председатель Еврокомиссии Романо Проди (Romano Prodi) заявил, что России будет предоставлен статус страны с рыночной экономикой. Как продвигается этот процесс?
— Хорошо. На прошлой встрече в верхах мы приняли это обязательство, потом подготовили новые регулирующие акты. Они одобрены советом министров Евросоюза и будут опубликованы 7 ноября.
— Какой прогресс был достигнут в Петербурге?
— Это были двухдневные переговоры, на которых мы сопоставляли требования с нашей стороны (в основном они связаны с либерализацией торговли в России) и предложения, которые считает приемлемыми Россия. Мне представляется, что до встречи в Петербурге поезд утратил и скорость, и направление. А на встрече мы вернули поезд на рельсы, и теперь он движется с нужной скоростью. Это означает, что расстояние между требованиями ЕС и предложениями РФ в ходе этих переговоров сократилось. Были уступки с обеих сторон. Основная проблема в переговорах по-прежнему касается сферы услуг — доступа на российский банковский, страховой, телекоммуникационный рынки, рынок транспортных услуг.
— Вы заявили, что серьезная проблема возникла в регулировании доступа иностранного капитала на российский рынок телекоммуникаций. Почему возникла проблема и как ее решить?
— Вступление в ВТО должно приводить к либерализации любых сфер экономики. Сегодня в России не существует ограничений на собственность иностранных компаний в телекоммуникационном секторе. Но российская позиция сегодня состоит в том, что начиная с момента вступления в ВТО должны быть введены ограничения в этом секторе. Это движение не вперед, а назад. Мы не можем представить себе причины, по которым вступление в ВТО должно повлечь за собой шаг назад.
— Почему вы уверены, что Россия введет ограничения на телекоммуникационном рынке?
— Это сейчас часть российского предложения. А почему — мне не ясно. Я не понимаю логики, стоящей за таким предложением.
— Спрашивали ли вы министра Грефа об этой логике?
— Конечно, спрашивал. Он назвал причины, которые мне кажутся неубедительными.
— Какие проблемы остаются с доступом иностранцев на банковский и страховой рынки?
— Проблемы остаются, но менее серьезные по сравнению с теми, которые были в начале процесса по вступлению России в ВТО. Мы пока не решили все проблемы. Важно двигаться в правильном направлении и сохранять необходимый темп движения. В секторе банковских и страховых услуг мы движемся в правильном направлении.
— В какой срок можно решить проблему низких энергетических тарифов внутри России?
— Завтра — нельзя. Важно взаимное признание того, что необходимо ввести рыночные механизмы определения цен на энергоносители. И мне представляется, что российское законодательство здесь идет в правильном направлении, хотя на рынке природного газа есть серьезные проблемы.
— Чем объясняется падение экспорта и увеличение импорта России из ЕС? Не связано ли это с последствиями антидемпинговых мер со стороны ЕС?
— Антидемпинговые меры затрагивают менее 1% нашего торгового оборота. И они не могут служить причиной такого явления. Колебания торговых потоков, скорее всего, связаны с общеэкономическими изменениями и изменениями в конкурентных позициях.
— Не считаете ли вы, что действующие антидемпинговые регламенты несправедливы по отношению к России?
— У нас есть законодательство. Оно публичное, прозрачное, находится под контролем Европейского суда. До признания ее экономики рыночной Россия находится в особой нише. Наше новое законодательство ставит Россию и, например, США в совершенно равные позиции.
— Что вы считаете главным достижением закончившихся переговоров?
— Главное достижение — признание российской стороной, что в наших двухсторонних переговорах основным камнем преткновения была сфера услуг. Это, безусловно, сказалось на положительном развитии российской позиции в этой сфере. Говоря условно, в пейзаже переговоров до сих пор была гора под названием "услуги". В настоящее время эта гора по размерам стала приближаться к холму.
— Вы считаете, что участие иностранного капитала на российском рынке услуг недостаточно. Почему тогда, например, западные банки сейчас не идут в Россию, хотя имеют для этого все возможности?
— Если имеется система, обеспечивающая определенные пруденциальные инструменты и гарантии депозитов, мы сможем приблизиться к положению, в рамках которого российские и иностранные банки находятся в одинаковом положении. И это должно присутствовать не только в банковской сфере, но и в других секторах, например, на рынке ценных бумаг.