В разгар драмы с заложниками в Москву с неофициальным визитом прибыл замглавы комитета сената США по разведке РИЧАРД ШЕЛБИ (Richard Shelby). В пятницу сенатор Шелби дал эксклюзивное интервью корреспонденту Ъ БОРИСУ Ъ-ВОЛХОНСКОМУ.
— Как зампредседателя сенатского комитета по разведке вы, наверное, согласитесь, что главная задача спецслужб — предотвращение событий, подобных тем, что случились в Москве. Как же это происходит: сначала 11 сентября в США, теперь — захват заложников в Москве?
— Прежде всего я хотел бы выразить глубокое сожаление по поводу захвата заложников террористами. Никто не ожидал такого — по крайней мере, в нашей делегации. До Москвы я был в Санкт-Петербурге и именно там узнал о захвате заложников. Зашла речь даже о том, чтобы отменить визит в Москву, который был запланирован еще несколько недель назад. Но я решил, что в нынешней ситуации это было бы неправильно.
Теперь ответ на ваш вопрос. Иметь дело с терроризмом — не одно и то же, что иметь дело с государствами, даже враждебными. В прошлом, когда одна страна воевала с другой, выдвигала какие-то требования или защищала себя от агрессии, все было по-другому. Теперь, вступив в XXI век, мы получили новый тип конфликта. Терроризм воюет против всех стран, против всей цивилизации. Террористы стремятся разрушить сам образ жизни человечества. А для достижения своей цели они идут на все и даже не боятся смерти.
Террористы объединяются друг с другом, хотя их связи носят не жесткий характер. И для борьбы с этим злом нужны совместные усилия. 11 сентября прошлого года президент Путин позвонил президенту Бушу и выразил ему свое сочувствие — ведь Россия незадолго до того имела подобный печальный опыт. Теперь, после захвата заложников, президент Буш также позвонил президенту Путину и выразил свое сочувствие.
— Как я понимаю, сенатский комитет не занимается собственно разведкой. В чем суть вашей работы?
— Это законодательный орган, и наша главная задача — готовить законопроекты, касающиеся деятельности спецслужб. В нашем ведении находится ЦРУ и еще 13 различных спецслужб. Кроме того, мы занимаемся изысканием финансовых ресурсов и осуществляем контроль за работой спецслужб. Мы хотим, чтобы они работали, и работали хорошо, чтобы обеспечить безопасность нашей страны. Любая страна, и ваша в том числе, хочет обеспечить свою безопасность, безопасность своих людей.
— Когда я вижу открытые доклады спецслужб по той или иной проблеме, я не могу избавиться от впечатления, что они лишены доказательности. Например, утверждается, что есть "убедительные доказательства" причастности "Аль-Каиды" к тем или иным терактам, а доказательства не приводятся. То же относится к американской аргументации по проблеме Ирака.
— Думаю, что ситуация может быть разной в каждом конкретном случае. На мой взгляд, довольно часто доказательства в таких докладах бывают вполне весомыми. Иногда, конечно, бывает так, что достаточных доказательств нет. Порой нужно воображение, чтобы из одних фактов сделать вывод о других. В этом суть аналитической работы. В конце концов, что такое разведка? Информация. А что такое информация в вопросах национальной безопасности? Это та информация, которая нужна для защиты своего народа.
— Очень простой вопрос: а что такое "Аль-Каида"?
— Есть много определений "Аль-Каиды", но в своей основе это группа террористов, возглавляемая Осамой бен Ладеном. Кроме того, существует множество террористических групп, аффилированных с "Аль-Каидой". Тысячи террористов проходили подготовку в лагерях на территории Афганистана, некоторые из них, возможно, участвовали в совершении теракта на Бали, некоторые, возможно, находятся в России, некоторые, я уверен, до сих пор находятся в США.
— А какова организационная структура, где находится центр управления?
— Разумеется, мы не можем знать всего. Я не думаю, что она сейчас настолько централизована, как в недавнем прошлом. Мы разгромили главный центр "Аль-Каиды" и рассеяли ее. Но когда рассеиваешь подобную организацию, ее мелкие частички разносятся по всему миру и начинают действовать самостоятельно, без единого командования.
— Теперь об Ираке. Как зампредседателя комитета по разведке вы, наверное, должны знать, когда ждать удара?
— Как заявил президент Буш, мы не хотим воевать. Но я не знаю, можно ли будет решить иракскую проблему мирным путем. Мы давно знаем Саддама Хусейна. Он неоднократно нарушал многочисленные резолюции ООН. Мы полагаем, что его режим опасен не только для нас, но и для соседей Ирака, и для всего мира. Багдад обладает химическим и биологическим оружием и средствами его доставки. Пройдет еще год или, может быть, несколько лет, и у Саддама появятся возможности создать собственное ядерное оружие. Деньги у него есть, ведь он обладает огромными запасами нефти. А нефть — это деньги.
Я надеюсь, что у ООН хватит решимости принять решительные меры по разоружению Ирака. Потому что когда у него будет ядерное оружие, уже может быть слишком поздно что-то предпринимать. Надо подождать решения Совета Безопасности. Если ООН найдет решение — прекрасно. Если нет, президент Буш дал понять, что нам придется сделать то, что мы должны сделать для обеспечения нашей безопасности. У президента есть необходимая поддержка. За решение, позволяющее предпринять силовую акцию, проголосовали 77 из 100 сенаторов — и республиканцы, и демократы.
Кстати, я встречался с Саддамом Хусейном в январе 1990 года, за несколько месяцев до нападения на Кувейт.
— Какое он произвел на вас впечатление? Знает ли он, что творит?
— Это была очень интересная встреча, длившаяся часа полтора-два. Он был очень любезен с нами. Мы не знали, что он намерен вторгнуться в Кувейт, но знали, что некоторое время назад его войска вторглись в Иран — уже после заключения перемирия. После встречи я был насторожен и встревожен.
— Возможно, вы шли на встречу с ним, уже испытывая такие чувства?
— Скажем так: до встречи я был насторожен, а после — еще и встревожен.