проект балет
Вчера административный директор Royal Opera House (театра "Ковент-Гарден") Энтони Расселл-Робертс (Anthony Russell-Roberts) и президент агентства "Росинтерфест" Игорь Гуревич, официального промоутера театра в России, подписали контракт о гастролях Королевского балета Великобритании в московском Большом театре в июне 2003 года. ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА, присутствовавшая при этом событии, расспросила ЭНТОНИ РАССЕЛЛА-РОБЕРТСА о подробностях.— Это первые гастроли театра с тех пор, как ваша страна изменила свое название (в последний раз Королевский балет гастролировал в Москве на сцене Театра оперетты в 1986 году.— Ъ). Мы особенно волнуемся потому, что для нас Большой театр — часть нашего собственного наследия, мы выросли из Большого, на традициях Большого.
— Неужели гастроли Большого в 1956 году так повлияли на английский балет?
— Я имею в виду более глубокие корни, заложенные Нинетт де Валуа, которая умерла в этом году в возрасте 102 лет (основатель Королевского балета Нинетт де Валуа танцевала в труппе Дягилева.— Ъ). Мы смотрим на де Валуа как на создателя прекрасной классической школы, которой славится "Ковент-Гарден". После работы с Дягилевым она привезла в Лондон Николая Сергеева (режиссер балета, автор записей классических спектаклей, шедших в репертуаре Императорского Мариинского театра, по которым нынешний Мариинский театр восстанавливает балеты Мариуса Петипа.— Ъ), других русских танцовщиков и педагогов, чтобы поддерживать русскую традицию. И мы считаем, что с тех пор мы придерживаемся очень точных и честных хореографических текстов. Мы против революционных перемен в классических спектаклях, стараемся делать это деликатно. Я считаю, большая заслуга Нинетт де Валуа в том, что она искала талант внутри страны, что открыла Фредерика Аштона и Кеннета Макмиллана.
— И какую же программу вы покажете в Москве?
— Мы уже два дня ее обсуждаем и, по-моему, пришли к очень интересным результатам. Гастроли будут длинные — с 20 июня по 4 июля, 15 представлений, так что будет несколько программ. Во-первых, некий гала-концерт, чтобы показать наших солистов, и вообще это большое удовольствие. Обязательно привезем полнометражный балет Макмиллана. Вы уже видели "Ромео и Джульетту" и "Манон", так что на сей раз это будет "Майерлинг". Возможен еще один многоактный балет. В программе одноактных балетов непременно будет Фредерик Аштон. Покажем и современный балет: новую работу Кристофера Уилдона на музыку современного композитора Джеймса Макмиллана, по-моему, просто гениальную. Но все подробности раскрывать не будем — хотим, чтобы у вас разыгрался аппетит.
— Это очень интригует. Но не менее интригует внутренняя жизнь Королевского балета. В августе Ъ писал о том, что артисты труппы недовольны художественным директором Россом Стрэттоном. Как сейчас обстоят дела?
— Единственное, что я могу сказать,— у нас были серьезные проблемы в труппе в прошлом сезоне. Из-за этих серьезных проблем Росс, проработав год в труппе, пришел к выводу, что ему следует уйти. Сейчас у нас новый арт-директор, пока и. о., потому что Стрэттон подал заявление всего три недели назад. Моника Мейсон, которая возглавила труппу, устраивает абсолютно всех, и обстановка в труппе сейчас совершенно нормальная.
— Кто эта женщина?
— Родилась в Южной Африке, закончила школу Королевского балета, работала в нашей труппе, прошла путь от кордебалета до примы, прославилась исполнением ролей с сильными драматическими характерами. Ее обожал Макмиллан — относился к ней как к дочери. Его репертуар она знает наизусть. Она стала помощником художественного руководителя еще десять лет назад при Энтони Доуэлле, сохраняла этот пост и при Стрэттоне. Ей 61 год, и она очень энергичная. Ее назначение прошло абсолютно естественно, никто даже не задумывался о другой кандидатуре.
— В чем суть конфликта труппы и Стрэттона? Личные разногласия или радикализм его программы?
— Нам страшно даже подумать о том, что наш театр могут назвать мавзолеем или каким-то застывшим музеем. Еще при Энтони Доуэлле мы приглашали Марка Морриса, с нами работал Форсайт, Матс Эк, мы открыли Кристофера Уилдона. Так что дело не в радикализме. Конфликт лежал в сфере человеческих взаимоотношений, не сложились его отношения с танцовщиками.
— У нас со сменой художественного руководителя обычно изменяются все планы театра, а у вас?
— За время работы Росса все было как-то под вопросом. В том-то и беда — он не работал на будущее. Теперь то, что было под вопросом, мы заменим на точку под фамилией другого хореографа. Так что изменения косметические. Ведь самое сложное — найти талантливого молодого хореографа.
— А финансовых сложностей нет?
— Ну как везде. 30% наших нужд покрывает правительство. Около 10% — спонсоры, остальное — касса. 20 лет назад было наоборот. В репертуаре 11-12 названий. Даем 120-130 спектаклей в сезон. Под Новый год отвоевываем театр у оперы — показываем всякие "Щелкунчики" и "Золушки". Сейчас, откровенно говоря, билеты у нас очень дорогие. Это нам самим не нравится, но субсидий с каждым годом все меньше и меньше.
— Ваш балет много путешествует?
— Каждый год как минимум месяц. Когда была реконструкция — чуть-чуть больше. Главная задача была — как можно больше работать именно в Лондоне на больших хороших сценах с большим количеством мест в зале. Потому что, во-первых, надо было зарабатывать деньги, а во-вторых, во что бы то ни стало сохранить труппу. И мы с этим справились.