Сегодня должен был собраться совет директоров РАО "ЕЭС России" для обсуждения программы снижения издержек энергохолдинга. Однако из-за необходимости участия в работе по урегулированию ситуации вокруг захваченных в Москве заложников члены совета директоров РАО — представители государства попросили перенести заседание. Тем не менее суть этой программы обозревателю Ъ КОНСТАНТИНУ Ъ-СМИРНОВУ была все же изложена заместителем председателя правления РАО "ЕЭС России" ЛЕОНИДОМ МЕЛАМЕДОМ.
— Что подразумевает программа снижения издержек и почему она понадобилась именно сейчас?
— На самом деле в 2003 году этой программе исполнится два года. Мы докладывали нашим акционерам об итогах реализации программы за 2001 год, когда мы добились снижения издержек на 12,3 млрд рублей. Примерно столько же мы планируем сэкономить по результатам этого года. Смысл программы сводится к двум составляющим. Во-первых, тарифы должны быть "подъемными" для потребителей, и в то же время они должны покрывать затраты АО-энерго и обеспечивать получение нормальной прибыли — ведь именно в этом заинтересованы акционеры. Во-вторых, стоит учитывать, что независимо от того, что задачи по снижению издержек сформулированы достаточно жестко, одними административными мерами проблему никогда не решить. Кроме того, программа снижения издержек имеет еще одну принципиальную цель — подготовить менеджмент региональных энергокомпаний к работе в рыночных условиях.— Какие шаги по снижению издержек вы предложите совету директоров?
— Рычаги воздействия на снижение издержек должны быть развернуты по всей горизонтали управления. Однако сегодня это не так, потому что менеджер АО-энерго или федеральной станции преследует сразу два интереса. Первый — это личный интерес, ведь менеджер получает вознаграждение за реальное снижение издержек, а второй — интерес компании, которой в целом пока безразлично, будут снижаться издержки или нет. Ведь достигнутая экономия просто "вырезается" регулятором из расчетной базы тарифа, и никакого стимула компания не получает.
— Получается, государству выгодно снижение издержек, потому что оно тем самым может сдерживать рост тарифов, а самой компании невыгодно, потому что низкие тарифы не покрывают собственные издержки?
— Абсолютно.
— Какой же выход?
— Выход — это либерализация отрасли. Совершенно очевидно, что электростанция, которая будет продавать электроэнергию по рыночным ценам, а не по регулируемым государством, получит мощнейший стимул для снижения затрат.
— Выходит, пока реформа не закончилась — а сроки ее затягиваются,— говорить о снижении издержек рано?
— Конечно, можно говорить, что определенное снижение издержек будет, но эффект был бы больше, если б удалось включить реальные экономические механизмы уже сегодня. Возможность для этого есть. Речь идет об установлении тарифов на длительный период как с учетом инфляции, так и с учетом заданий по увеличению производительности. Так происходило во многих странах мира, когда электроэнергетика еще не была либерализована.
— А вы предлагали такие меры правительству?
— Предлагали такие меры Федеральной энергетической комиссии (ФЭК) неоднократно, но она работает на принципах десятилетней давности. Мы, правда, получаем определенные сигналы из Минэкономразвития. Однако недостаточно простого желания перейти на такую систему. Регулирующий орган должен быть готов к работе в ней. Сегодня этого нет ни в центре, ни в 89 региональных энергетических комиссиях.
— В последнее время крупные потребители электроэнергии начинают развивать собственные энергетические мощности. Это не противоречит реформе?
— Создание собственных мощностей потребителями — абсолютно рыночное решение. Это раньше развитие энергоотрасли шло в соответствии с идеологией, что энергетика должна быть централизованной. Но это верно только отчасти, потому что есть ряд потребителей, для которых выгоднее создавать малые генерирующие мощности. В частности, это относится к "Газпрому" — намного выгоднее поставить маленькую турбину для обеспечения технической возможности перекачки газа рядом с газовой трубой, чем тянуть на огромное расстояние линии электропередачи. Что же касается отношения РАО к этому явлению — никто не спрашивает, а мы никаких препятствий не чиним. Считаем, что это естественный процесс.
Но есть и вторая часть проблемы. Это перекрестное субсидирование. Очевидно, что промышленность в значительной мере субсидирует ряд потребителей, в том числе население, муниципальных и коммунальных потребителей. Эта дополнительная нагрузка приводит к тому, что рассчитанные по вполне нормальным показателям инвестиционные проекты строительства своих локальных мощностей на тех или иных предприятиях становятся как бы более экономически привлекательными, чем услуги "большой энергетики". Однако если перекрестное субсидирование ликвидировать, то выяснится, что строительство новых электромощностей зачастую менее выгодно. И в этом плане можно сказать, что в принципе и государство, и общество в целом проигрывают как от перекрестного субсидирования, так и строительства слишком большого числа локальных энергомощностей.
— Вскоре правительство будет решать вопрос о размерах тарифов на услуги естественных монополий на 2003 год. Для этого еще в августе Минэкономразвития потребовало от естественных монополий представить свои бюджеты. РАО "ЕЭС России", как известно, свой бюджет уже представило. Как сейчас складывается ситуация с обсуждением бюджета РАО?
— Мы действительно проделали огромную работу по предоставлению документов в Минэкономразвития. Наша группа состоит из 275 дочерних предприятий, соответственно, проделана работа по консолидации всех финансовых планов. Однако уверен, что правительство не сможет из этого документа сделать программу по регулированию тарифов для всей энергетики. Все, что оно сможет реально сделать,— это установить тарифы для тех объектов, которые сегодня регулируются ФЭК. А для того чтобы регулировать тарифы в регионе, у правительства нет правовых оснований. Кроме того, губернаторы имеют собственную точку зрения на то, как надо регулировать тарифы. Соответственно, влияние на розничный тариф правительство может иметь только в небольшом сегменте — 10-15% электропотребления, которое идет за счет станций, регулируемых ФЭК.
— Какие еще вопросы будут обсуждаться на совете директоров РАО "ЕЭС России"?
— Совет директоров рассмотрит бюджет головной компании на 2003 год. Фактически это будет консолидированный бюджет трех юридических лиц: Федеральной сетевой компании, Системного оператора и собственно РАО "ЕЭС России".
— Надеюсь, он запланирован с профицитом?
— Он сбалансирован. У нас нет понятия первичного профицита и вторичного, хотя в этом бюджете есть созданный резерв. На сегодняшний день мы строим финансовый план на основании существующих тарифов. Инвестиционная программа на 2003 год оценивается в 31,5 млрд рублей. Вторая составляющая — эксплуатационная — будет расти вместе с инфляцией, причем ее уровень взят из показателей Минэкономразвития и, соответственно, находится на уровне 11-12%. А бюджет головной компании определяется этими составляющими.
— С ваших слов получается все гладко. Однако экономический советник президента Андрей Илларионов называет менеджмент РАО ЕЭС неэффективным...
— Андрей Николаевич из числа людей, фатально не умеющих проигрывать. Господин Илларионов с его идеей сохранения вертикально интегрированных энергокомпаний хочет невозможного — примирить пусть видоизмененную, но монополию с конкурентным рынком. Если бы он выражал мнение президента России, мы бы имели реформы "по Илларионову", а не по правительственным решениям. Когда аргументов нет, он пускает в ход вранье — якобы экспортная цена электроэнергии в два раза меньше цены на внутреннем рынке. Ничего подобного! Продаем, когда выгодно, когда внутренние потребности полностью удовлетворены. Причем, когда капитализация компании растет, господин Илларионов молчит. А когда она идет вниз, то появляются претензии к нам по всему фронту — от экспорта до инвестиционной политики.
— Как обстоят дела с капитализацией РАО "ЕЭС России", увеличилась ли она с тех пор, как Анатолий Чубайс объявил о моратории на распродажу активов РАО?
— Чтобы повысилась капитализация компании, надо проанализировать причину, почему она понизилась. Я считаю, что есть три фактора. Первый состоит в том, что перед разделением такой огромной компании, как РАО "ЕЭС России", объективно появляется неопределенность, которая, естественно, приводит к тому, что курс акций снижается. Второй — субъективная неопределенность, вызванная задержкой принятия законодательных актов. Она уменьшилась после первого чтения пакета законопроектов об электроэнергетике. Это совпало с теми шагами, которые предпринял председатель правления РАО и уже привело к росту курсовой стоимости акций на 18%. И наконец, третий фактор заключается в том, что если бы мы посмотрели на капитализацию не головной компании, а на капитализацию всей группы РАО "ЕЭС России", то мы бы увидели, что она выросла. Пока это явно не увидеть, так как акции большинства региональных АО-энерго и станций не котируются на фондовой бирже. Их капитализация, по нашим оценкам, по оценкам экспертов, значительно выросла, а это значит, что мы движемся в правильном направлении.