Вчера началось совместное патрулирование российско-грузинской границы пограничниками двух стран. О перспективах развития отношений между Россией и Грузией корреспонденту Ъ ГЕННАДИЮ Ъ-СЫСОЕВУ рассказал бывший спикер грузинского парламента, а ныне лидер парламентской фракции ЗУРАБ ЖВАНИЯ (Zurab Zhvania), которого считают одним из наиболее вероятных преемников нынешнего президента Грузии.
— Означает ли договоренность о совместном патрулировании границы завершение кризиса в отношениях между двумя странами?
— Об окончательном разрешении кризиса говорить рано. Однако опасный накал сбит. Взрыва, который мог бы навсегда дестабилизировать российско-грузинские отношения, не будет. Во всяком случае, в ближайшее время. Сотрудничество между погранслужбами двух стран можно только приветствовать. Но иностранные пограничники не должны патрулировать грузинскую территорию.
— Выдаст ли Грузия России оставшихся восьмерых из числа задержанных чеченских боевиков?
— Боевиков выдавать надо. Но в Грузии есть опасения, что переданных нам Россией документов по арестованным недостаточно для их выдачи. Мне бы тоже не хотелось, чтобы Грузия использовала людей как разменную монету.
— Насколько далеко готова пойти Грузия в реализации своих намерений выйти из СНГ?
— Российская политика в отношении Грузии сделала само понятие СНГ циничным. После того как ключевое государство Содружества вводит визы, грозит Грузии ударами, бряцает оружием, иного отношения к СНГ и быть не может. Для нас, повторяю, Содружества практически не существует, хотя и есть наше членство в нем. То есть можно говорить о чем-то вроде членства в несуществующей организации.
— Возможна ли сегодня полная нормализация отношений между Москвой и Тбилиси?
— Ключевой в наших взаимоотношениях является проблема Абхазии. Все здесь понимают, что десять лет назад в грузино-абхазской войне победили не абхазы, а российская политика. И если мы серьезно хотим улучшить наши отношения, то от этой проблемы никуда не уйти.
Сегодня между Грузией и Россией отсутствует доверие. Когда в 1994 году Тбилиси соглашался на ввод российских миротворцев в Абхазию, это был знак доброй воли с нашей стороны в надежде на ответные шаги. И когда Грузия подписывала соглашение о российских базах на своей территории, все здесь ждали скорого решения абхазской и южноосетинской проблем. А что взамен? Когда шел раздел Черноморского флота, Грузии не досталось даже моторной лодки. Потом появились американцы, греки, турки, которые стали помогать нам. А Россия начала обижаться.
В целом же на протяжении последних десяти лет Россия методично самовытеснялась из Грузии. И эта российская логика мне непонятна. Ожидать, что Грузия встанет с протянутой рукой и будет просить чего-то, не очень дальновидно.
— А Грузия не допускала ошибок? В Панкиси, например.
— Грузия должна была действовать в Панкисском ущелье более решительно еще до обострения там ситуации. Вместо этого власти умудрились сделать мирные села центрами наркоторговли, а это связано с уровнем коррупции в стране. Правда, действовать решительно — не значит действовать по российскому рецепту.
— В чем ваши основные разногласия с президентом Шеварднадзе?
— Давление России на Грузию отодвинуло наши разногласия с президентом на десятый план. Но они есть, и немалые. Я ставлю в вину президенту кризис доверия населения к власти, коррупцию, безнаказанность чиновников и многое. В 1995 году Грузия провозгласила программу реформ, которую высоко оценили в мире. Но потом реформы остановились на полпути.
— Вы утверждаете, что, оказывая давление на Грузию, Россия помогла Эдуарду Шеварднадзе укрепить власть...
— Да. Это традиционная ошибка московской политики. Так было и в апреле 89-го, когда в Кремле приняли решение ввести танки в Тбилиси, так происходит и сейчас. Привело ли заявление президента РФ 11 сентября к панике в Грузии? Нет. Оно привело к консолидации грузинского общества. И еще. Мне жаль, что Москва делает в Грузии ставку на политиков, чья позиция противоречит мнению подавляющего большинства грузин.