В Верховном суде Дагестана в пятницу продолжился судебный процесс по делу чеченского боевика Тамерлана Хасаева. В сентябре 1999 года он участвовал в казни шестерых российских военнослужащих близ дагестанского селения Тухчар. На заседании были допрошены родители погибших солдат и сам подсудимый. Кульминационным моментом заседания стала демонстрация видеозаписи казни, сделанная самими боевиками.
На демонстрации пленки настояли родители рядового Алексея Липатова, Анатолий и Любовь Липатовы, приехавшие в Махачкалу из Оренбургской области, и Сергей Полагаев (боевики зарезали его сына Алексея).
До этого суд допросил их в качестве потерпевших, затем в качестве свидетеля выступила сестра Хасаева Белкис. Она заявила, что не верит в то, что ее брат мог участвовать в жестокой расправе над военнослужащими. "Мой брат не способен на такое,— сказала она.— Он не убивал. Он все время был у меня на глазах, надолго не отлучался. Я даже представить не могу, как он мог попасть в Дагестан". Когда же прокурор показал ей кадры с видеопленки и спросил, узнает ли она своего брата, Белкис Хасаева категорично заявила: "Нет, это не мой брат". Ответ Хасаевой явно рассердил судью Ату Атаева. "А кто зашел в родильный дом, не ваши ли братья-чеченцы?" — напомнил он о событиях января 1996 года, когда банда Радуева напала на Кизляр. "У всех есть свои бандиты",— парировала свидетель.
Между тем сам подсудимый Хасаев не отрицал своего участия в сентябрьском походе на Дагестан. По его словам, он должен был знакомому $1,2 тыс. и его друг Ислам Исаев предложил ему присоединиться к боевикам, которые в качестве оплаты за работу оставили бы ему гранатомет, который стоил даже больше, чем его долг. Хасаев согласился, но, заявил он суду, ни о каких боевых действиях разговора не было. "Мне сказали, что мы просто на неделю должны занять какой-то населенный пункт, а потом уйти оттуда. Я даже не знал названия этого села". Только потом он выяснил, что это дагестанский Тухчар. Федералы, окопавшиеся на сопке, встретили их огнем, и боевикам, пояснил подсудимый, пришлось ответить. Сам Хасаев отказался сначала стрелять из гранатомета, а потом, когда пленных солдат собрали на поляне у блокпоста, не хотел принимать участия в их казни. Его якобы заставил это сделать эмир Умар, командовавший бандой. "Иначе ты ляжешь рядом с ними",— пригрозил он. Хасаев взялся за нож. После многочисленных вопросов со стороны обвинения он согласился, что мог задеть шею Алексея Липатова (именно он был жертвой Хасаева). "Нож был очень острый",— пояснил подсудимый. Но потом, по его словам, от вида двух уже зарезанных солдат ему стало плохо, и он отдал нож другому боевику. С этого момента он якобы сам впал в немилость у эмира, и тот приказал трем боевикам не спускать с него глаз. "Я сам был у них заложником",— сказал Хасаев.
"Ты не подумал, какого хрена ты вообще пришел в Дагестан?" — взорвался председательствующий. Ответа он не получил, поскольку вмешался адвокат.
Неудивительно, что после такого диалога родители казненных солдат настояли на демонстрации видеозаписи. Адвокат стал убеждать судью не делать этого. "Зачем травмировать всех?" — спрашивал защитник. "Если сами родители настаивают, кого же еще можно травмировать?" — парировал судья. Когда запись была включена, судья Ата Атаев обратился к сестре Хасаева: "Что же вы отворачиваетесь? Вы же не верили, что ваш брат способен на такое, смотрите!" "Смотрите сами, если вам так нравится",— ответила Белкис Хасаева и отвернулась от экрана.
Ъ продолжит следить за процессом
ЮЛИЯ Ъ-РЫБИНА, Махачкала