23% просьб, которые Русфонд переслал на горячую линию Минздрава РФ в 2017 году, остались без ответа. Обычно мы шлем в федеральное ведомство неформатные просьбы о помощи — о лечении в клиниках, с которыми мы не работаем, и о помощи взрослым. Но все чаще наши читатели вместо просьб о помощи присылают обращения с просьбой найти управу на местные департаменты здравоохранения — заставить их выполнить свои прямые обязанности и помочь тяжелобольному ребенку. Эти письма мы тоже пересылаем в Минздрав РФ.
26 октября 2017 года к нам обратилась Равиля В. из Челябинска, мама четырехмесячного Салавата. В тот же день мы отправили письмо Равили в Минздрав РФ. Ее мальчик родился недоношенным, в Областной детской клинической больнице (ОДКБ) его подключили к аппарату искусственной вентиляции легких (ИВЛ). Через три месяца у малыша развилась тяжелая форма бронхолегочной дисплазии. 3 октября Салавата поместили в кислородную палатку в отделении патологии новорожденных. Равиля все время была рядом, регулировала подачу кислорода, следила за своевременным приемом лекарств. Врачи говорили, что прогноз благоприятный, но кислородная зависимость еще какое-то время сохранится, ребенку нужно время «раздышаться», после чего будет определен дальнейший план лечения. Но 11 октября у Салавата случился бронхоспазм, и мальчик снова оказался в реанимации. 25 октября врачи ОДКБ признали ребенка паллиативным и перевели в паллиативное отделение больницы.
Равиля просила нас переслать ее письмо на горячую линию Минздрава РФ, чтобы федералы убедили местный департамент здравоохранения пересмотреть отношение к лечению Салавата, привлечь врачей более высокого уровня — специалистов федеральных клиник. Челябинские врачи в случае с Салаватом однажды уже прибегли к помощи московского специалиста Артема Бурова, заведующего по клинической работе отделения хирургии новорожденных Национального медицинского исследовательского центра акушерства, гинекологии и перинатологии имени академика В. И. Кулакова. Доктор Буров 24 сентября в Челябинске прочел лекцию по бронхолегочной дисплазии. Именно он посоветовал назначить Салавату препарат силденафил — и через неделю ребенка смогли снять с аппарата ИВЛ.
Равиля уверена, что после обращения Русфонда в Минздрав РФ местные врачи перестанут игнорировать ее просьбы, заявляя, будто лечение в местных и федеральных клиниках одно и то же. Почему ребенка отправили на паллиатив, маме не объяснили. А врачи паллиативного отделения в частной беседе с Равилей предположили, что коллегам из отделения патологии новорожденных просто недосуг заниматься ее сыном.
Обычно мы получаем ответы на отправленные в Минздрав РФ просьбы в течение недели, но на письмо от 26 октября ответа до сих пор нет. Этому может быть только два объяснения. Первое: письмом Равили занялась лично директор Департамента медпомощи детям и службы родовспоможения Елена Байбарина, поэтому ответ мы получим недели через три и в нем, возможно, будет поручение челябинской ОДКБ проконсультироваться по поводу мальчика с одной из федеральных клиник. Второе: по неким неизвестным нам причинам отправленная Русфондом просьба Равили В. в Минздраве РФ затерялась. Как и еще 60 писем 2017 года, ответов на которые Русфонд не получил.
За время работы горячей линии Минздрава РФ для благотворительных организаций — с марта 2013 года — мы переслали туда 1701 просьбу о помощи. Ответ был получен лишь на 1061 письмо. Судьба остальных 640 писем нам неизвестна. Между тем автоматической регистрации входящих писем на адрес help@rosminzdrav.ru до сих пор не существует. Хотя, казалось бы, чего проще.
Вчера, когда эта заметка готовилась к печати, ответ на обращение Равили В. ни ей, ни в Русфонд еще не поступил.