Вчера министр финансов ФРГ Ганс Айхель официально заявил, что бюджетный дефицит страны в этом году превысит 3% годовых. Это прямое нарушение пакта о финансовой стабильности, который лежит в основе единой европейской валюты. За такие дела выгоняют из еврозоны и лишают евро. Однако выгнать Германию — главного инициатора евро — было бы по меньшей мере смешно. Следовательно, пакт о финансовой стабильности превращается в пакт о финансовой гибкости. И жалобы на слабость евро в дальнейшем приниматься не будут.
Напомним, что в 1997 году страны европейского валютного союза (по инициативе Германии) заключили пакт о финансовой стабильности, согласно которому бюджетный дефицит каждой страны не должен превышать 3% ее ВВП, а годовая инфляция не может более чем на 1,5% превышать инфляцию в трех наиболее стабильных в этом отношении европейских стран (в сущности, речь шла о том, что инфляция не должна превышать 3,5% годовых). Участники пакта исходили из того теоретического предположения, что темпы инфляции зависят от бюджетного дефицита, а курс валюты зависит от темпов инфляции. Пакт был заключен для того, чтобы обеспечить стабильность курса новой европейской валюты — евро, которую было запланировано ввести в 1999 году.Евро действительно появился, и с тех пор его курс претерпевал самые разнообразные изменения — несмотря на то что пакт о финансовой стабильности вполне соблюдался (разве что Португалия в прошлом году превысила лимит дефицита — но она не является таким уж ключевым элементом еврозоны). В 2002 году евро перешел в наличную форму, и одновременно появились большие проблемы с соблюдением пакта ведущими европейскими странами. В феврале нынешнего года Еврокомиссия рекомендовала вынести Германии строгое предупреждение за то, что ее бюджетный дефицит-2002, по прогнозам, должен был составить 2,7% ВВП — она оказалась в опасной близости от нарушения пакта. Когда это предложение обсуждалось министрами финансов Евросоюза, оказалось, что у строгого предупреждения Германии есть влиятельные противники. Франция и Италия дали понять, что не считают трудную бюджетную ситуацию поводом для наказания. А Гордон Браун (Gordon Brown), министр финансов Великобритании (которая в зону евро не входит), заявил: "Еврокомиссия слишком буквально трактует пакт о финансовой стабильности. На мой взгляд, при оценке финансовой стабильности нужно учитывать состояние экономики и необходимость поддерживать определенный уровень государственных расходов".
С тех пор Германия и Франция только и говорили о том, что не следует буквально трактовать пакт. Мол, в нынешний период замедления экономического роста бюджетный дефицит мог бы быть и побольше. Дело дошло до того, что австрийский министр финансов Карл-Хайнц Грассер (Karl-Heinz Grasser) позавчера прямо устыдил Францию и Германию, отметив: "Только если все мы действительно начнем снижать наши бюджетные дефициты, сбалансируем бюджеты и добьемся профицита — как мы и договаривались — европейский ЦБ сможет проводить гибкую денежную политику и обеспечивать стабильный курс евро. Германия и Франция тоже должны в этом поучаствовать". И вот вчера министр финансов Германии Ганс Эйхель (Hans Eichel) заявил: "В этом году нам не удастся удержать дефицит в 3% ВВП". При этом он пояснил, что сентябрьские налоговые поступления, которые всегда были очень хороши, в этом году оказались плохими.
Итак, ситуация сложилась такая. Германия уже нарушила пакт о финансовой стабильности, лежащий в основе единой европейской валюты. Разумеется, в будущем году с немецким бюджетом может все оказаться получше (господин Эйхель уже высказал такую надежду), но если не получится, то Германия вновь укажет на необходимость гибкого подхода к пакту. С Францией, скорее всего, случится та же история. Единственным поборником финансовой стабильности в еврозоне останется Австрия. Формально Германию и Францию за нарушения следует сначала предупредить, а потом исключить из зоны евро, заставив снова ввести марки и франки. Это будет выглядеть чрезвычайно оригинально, учитывая, что нынешний евро в глазах мирового валютного рынка является аналогом именно марок и франков, а отнюдь не австрийских шиллингов. Таким образом, Германию и Францию не исключат.
Но это будет выглядеть не менее оригинальным. Раньше считалось, что евро является символом финансово стабильной европейской экономики. На самом деле курс валюты, конечно, не является прямым следствием ее бюджетной политики (достаточно вспомнить про Россию с ее падающим рублем при бюджетном профиците), но так уж договорились европейцы — положить в основу евро финансовую стабильность. Теперь окажется, что евро является символом финансово гибкой европейской экономики — с бюджетными дефицитами, которые растут в зависимости от обстоятельств. Никто не берется утверждать, что теперь евро будет только падать. Но рассуждать о его обязательной крепости европейцам будет потруднее. Забавно, что при нынешних настроениях у России появляется дополнительное препятствие для введения евро на своей территории (если бы она вдруг того пожелала). Ей могут указать, что со своим бюджетным профицитом она проявляет недостаточно гибкости в трактовке пакта о финансовой стабильности стабильности. В ответ она может разве что заметить, что проявляет гибкость если не в бюджете, то в инфляции — официальная российская инфляция в семь раз превышает рекомендованные европейским ЦБ 2% годовых.
СЕРГЕЙ Ъ-МИНАЕВ