|
Кривое зеркало переписи |
 |
Общее дело
Российские правители начали считать своих подданных задолго до знаменитой переписи 1897 года. Какие-то переписи населения проводились еще во времена татарского ига. Целью таких подсчетов было установление числа налогоплательщиков, но обмануть власти всегда было нашим национальным спортом, поэтому результаты этих мероприятий едва ли отличались достоверностью.
При подготовке переписи 1897 года было официально объявлено, что она "не будет служить поводом ни для каких новых налогов или повинностей" и что ее цель — "составить точные понятия о самых различных условиях народной жизни".
Падкая до всего, что касалось жизни народа, интеллигенция сочла перепись формой общественного служения, и на помощь переписным комиссиям пришли тысячи добровольцев. Для них даже была учреждена специальная медаль "За труды по первой всеобщей переписи населения 1897 года". Получивший эту награду А. П. Чехов писал в своем дневнике: "У нас перепись. Выдали счетчикам отвратительные чернильницы... и портфели, в которые не лезут переписные листы,— и впечатление такое, будто сабля не лезет в ножны. Срам. С утра хожу по избам, с непривычки стукаюсь головой о притолоки, и, как нарочно, голова трещит адски: и мигрень, и инфлюэнция... В одной избе девочка девяти лет, приемышек из воспитательного дома, горько заплакала от того, что всех девочек в избе называют Михайловнами, а ее по крестному, Львовной. Я сказал: 'Называйся Михайловной'. Все очень обрадовались и стали благодарить меня. Это называется приобретать друзей богатством неправедным".
Результаты переписи были обработаны, и в 1905 году вышел двухтомник, содержащий сводные данные по империи (данные по отдельным губерниям заняли 119 томов). Перепись 1897 года считается образцовой, и ее результаты не оспариваются, хотя сомнительность некоторых цифр бросается в глаза. Имеются в виду сведения об уровне грамотности населения.
Церковнославянская грамотность
Согласно данным переписи, лишь 21,1% населения страны умели читать (в европейской части России грамотными были 32,6% мужчин и 13,7% женщин). В конце XIX века сокрушаться по поводу невежества народа было модно, так что эти цифры, вполне соответствующие общему патриотическому настрою, не подвергались сомнению. Впоследствии авторы книг об успехах советского народного образования охотно сообщали, что грамотность в стране выросла с 21% до 100%. Между тем данные этнографов говорят, что показатель грамотности был сильно занижен: перепись объявила неграмотными тех, кто умел читать, правда, не газеты и беллетристику, а церковные книги.
 |
| В конце XIX века детей на селе учили грамоте совсем не так, как в городах, поэтому переписчики искренне считали их неграмотными |
Дети, освоившие таким образом славянскую грамоту, могли читать церковные книги, а также лубочные листки — аналоги современных комиксов. Газеты и литературные журналы, в отличие от лубков, были в деревне большой редкостью, и у крестьян не было особого стимула осваивать гражданский алфавит.
Переписчик, встретивший крестьянина, который мог читать славянскую псалтырь, но не мог прочитать двух слов из газетной заметки, записывал его как неграмотного.
Определить реальное положение вещей было довольно трудно: переписчики и крестьяне не всегда понимали друг друга. Тот же Чехов, например, обратил внимание на то, что неграмотными называли себя люди со слабым зрением. Далеко не все переписчики были столь наблюдательны, поэтому есть подозрение, что зафиксированная шестипроцентная грамотность среди пожилого населения обуславливалась тем, что к числу болезней этого возраста относится и старческая дальнозоркость.
Как бы то ни было, перепись 1897 года не показала реального — традиционного — уровня грамотности. Однако предложенные переписью цифры виделись настолько убедительными, что вплоть до самого последнего времени никому и в голову не приходило, что в России XIX века этот уровень мог быть гораздо выше.
Маловато будет
Первая всесоюзная перепись населения была проведена в 1926 году. Это единственная из советских переписей, в материалах которой содержалась информация о материальном положении и жилищных условиях граждан, а также о безработных и бездомных. И среди всех советских она признается наиболее авторитетной. Тем не менее ее итог по общей численности населения — 147 миллионов человек — считают не особенно достоверным. Ошибки могли вкрасться, например, из-за того, что переписные листы заполнялись на тех, кто оказывался рядом с переписчиком,— один человек мог быть записан дважды, а то и трижды в разных местах. Или из-за того, что там, где сохранялось запрещенное советскими законами многоженство, любящие мужья не спешили предъявлять переписчикам лишних жен.
 |
| В 1926 году газеты охотно рассказывали о том, как идет перепись в местах заключения; в 1937 году об этом предпочитали не говорить, а в 1939-м организаторы переписи 1937 года сами очутились в лагерях |
Первую из них предполагали провести в 1932 году, однако не стали этого делать, опасаясь, что она выявит демографическое неблагополучие страны. Рост численности населения стал одной из приоритетных государственных задач. Поскольку бороться с детской смертностью (в 1936 году 31,6% всех умерших были детьми в возрасте до года) было нелегко, население решили увеличить, запретив в 1936 году аборты. При отсутствии противозачаточных средств эта мера на первых порах действительно способствовала повышению рождаемости. Однако вскоре появилась устрашающая статистика: тысячи молодых женщин гибли, делая аборты подпольно. Сколько женщин стали в результате подобных операций бесплодными, точно не известно.
Контрольные цифры
Планируемая на 1937 год всесоюзная перепись населения подавалась как важнейшее общегосударственное мероприятие. В пропагандистских материалах подчеркивалось, что ее основной задачей является демонстрация успехов страны социализма. Газета "Правда" писала: "Перепись населения 1937 года явится первой переписью, проводимой в государстве, где социалистические отношения между людьми стали безраздельно господствующими в экономике, где социалистические нормы становятся господствующими в культуре, в быту, в сознании десятков миллионов людей. Необходимо сделать все для того, чтобы перепись была проведена образцово, чтобы ее несомненно блестящие показатели послужили основой для большевистского планирования новых побед, новых завоеваний социализма".
 |
| Перепись 1926 года, охватившая практически все население, была признана образцовой. Все последующие были уже образцово-показательными |
Кроме того, Сталин заявил, что "городов, жителей в городах, промышленности и рабочих, занятых в промышленности, по крайней мере вдвое больше, чем в старое время". Разумеется, индустриализация и массовое бегство крестьян в города привели к росту городского населения, но все-таки не двукратному!
Тем не менее результаты переписи должны были соответствовать предложенным вождем цифрам, а еще лучше — их превзойти.
Пятый пункт
Пятый вопрос переписного листа, об отношении к религии, был включен в него по настоянию Сталина и провоцировал на заведомо ложный ответ — объявить себя верующим в те годы было небезопасно.
Вопрос о вероисповедании вызвал в народе большое волнение. Перепись, во время которой одни засвидетельствуют свою веру, а другие отрекутся от нее, ассоциировалась с принятием печати антихриста. Говорили, что "через 15 дней после переписи будет конец света и все неверующие отправятся в ад".
 |
| Данные переписи 1937 года обрабатывались на счетно-машинных станциях. Когда станции завершили работу, власти схватились за голову |
Многие надеялись, что, узнав правду о религиозности населения, государство перестанет закрывать храмы. Донесения сообщают о священниках, которые призывали к тому, "чтобы все записывались верующими, и тогда им откроют церкви, потому что эта перепись пойдет на рассмотрение Лиги Наций, а Лига Наций спросит у товарища Литвинова, почему вы закрыли церкви, когда у вас много верующих".
Нередко заполнение переписного листа приводило к семейным конфликтам: например, жена отказывалась жить с мужем, записавшимся неверующим.
В итоге верующими признали себя 56,7% жителей СССР. Что свидетельствовало о провале антирелигиозной политики большевиков, уже давно отрапортовавших о победе над религиозными предрассудками. Эти данные, вне всякого сомнения, способствовали смягчению позиции государства по отношению к церкви накануне войны. Остальные результаты переписи 1937 года повлияли лишь на судьбу ее организаторов, точнее на продолжительность лагерных сроков, которые они получили.
Вредительская статистика
Самым крамольным результатом переписи было то, что население страны составило 162 млн человек (в 1926 году — 147 млн). Учитывая голод, разруху и высокую детскую смертность, эта цифра кажется более или менее благополучной. Но поскольку уже было официально заявлено, что в СССР проживает никак не меньше 170 млн человек, принять ее было нельзя. Прогноз Сталина, что число городских жителей должно в два раза превысить число сельских, также не подтвердился. Не удовлетворяли и данные по грамотности: 86% среди мужчин и 66,2% среди женщин. Вообще-то это правдоподобные и достаточно высокие показатели — в те годы стопроцентная грамотность была недостижима. (Даже сейчас в российских деревнях многие пожилые женщины на вопрос, умеют ли они читать, отвечают, что когда-то умели, а теперь разучились.) Однако от переписи 1937 года
 |
| К переписи 1937 года власти готовили население самым тщательным образом. Тем не менее население оказалось не на высоте |
Как только появились первые данные, стало понятно, что в таком виде их публиковать нельзя. Сначала результаты попытались слегка фальсифицировать. Однако затем было найдено другое решение, простое и изящное: перепись объявили вредительской, а ее организаторов — врагами народа. 26 сентября 1937 года "Правда" напечатала постановление Совнаркома, которое гласило: "Ввиду того, что всесоюзная перепись населения 6 января 1937 года была проведена Центральным управлением народно-хозяйственного учета Госплана СССР с грубейшими нарушениями элементарных основ статистической науки, а также с нарушением утвержденных правительством инструкций, Совет народных комиссаров СССР постановляет:
1. Признать организацию переписи неудовлетворительной и сами материалы переписи дефектными.
2. Обязать Центральное управление народно-хозяйственного учета Госплана СССР провести Всесоюзную перепись населения в январе месяце 1939 года".
Все материалы переписи были засекречены, организаторы арестованы, а сама она постепенно обрастала легендами. В 1970-е годы в самиздате существовала довольно обширная литература, посвященная недоступным данным переписи 1937 года, а их официальная публикация началась лишь в начале 90-х.
Исправление ошибок
Задачей переписи 1939 года было насчитать то, что прикажут партия и правительство. И никто не сомневался, что с этим статистика справится. Скажем, для того, чтобы подтвердился тезис о стремительном росте городского населения, изменили статус многих населенных пунктов: сотни поселков были названы городами. В результате удалось получить цифру, которая показала более чем двукратное увеличение численности горожан по сравнению с 1926 годом.
Отдельной проблемой было переписывание заключенных. Нельзя было допустить, чтобы области, где плотность населения всегда составляла менее одного человека на квадратный километр, вдруг оказались густонаселенными. Поэтому переписные листы заключенных (в 1939 году их было около трех миллионов) равномерно, небольшими порциями распределяли по территории всей страны.
 |
| Для того чтобы подтвердить предвидение Сталина, в 1939 году специальным образом оснащенные переписчики были вынуждены искать в снегах размножившееся население |
С точки зрения властей, полученные результаты оказались далеко не блестящими, но объявить дефектной еще одну перепись было нельзя. В итоге ее организаторов наградили, а итоги в сверхкратком виде опубликовали в "Правде". Основные материалы переписи, включая подготовленный к печати семитомник, засекретили — из опасения, что, сведя данные по регионам, можно будет обнаружить приписку. Да и те результаты, что появились в "Правде", не перепечатывались вплоть до 1956 года. В неискаженном виде материалы этой переписи стали публиковаться лишь в 90-е годы.
Начиная с 1959 года всесоюзные переписи проводились регулярно, однако особого общественного интереса они не вызывали. В отличие от Толстого с Чеховым, ни Шолохов, ни Твардовский не работали переписчиками-добровольцами. А диссидентствующая интеллигенция любила повторять старую шутку, что существует ложь, наглая ложь и официальная статистика.
При подготовке статьи использованы материалы В. Б. Жиромской.
АЛЕКСАНДР МАЛАХОВ
|