гастроли балет
Вчера в Большом театре начались гастроли балетной труппы миланского театра "Ла Скала". За четыре дня итальянцы дадут шесть представлений балета английского классика Кеннета Макмиллана "Ромео и Джульетта" с тремя составами исполнителей ролей веронских любовников. Накануне московской премьеры с "главным итальянским Ромео" РОБЕРТО БОЛЛЕ (Roberto Bolle) и артистическим директором балета "Ла Скала" ФРЕДЕРИКОМ ОЛИВЬЕРИ (Frederic Olivieri) встретилась ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА.Роберто Болле: мне легко менять партнерш
— Современный ироничный юноша получает партию Ромео. Что нужно предпринять, чтобы сделать этого классического любовника актуальным для зрителя и для себя самого?
— Наверное, секрет в том, чтобы лично пережить те эмоции, которые заложены в персонаже. Не надо ничего преувеличивать, надо самому поверить в эти чувства. Тогда и зритель будет готов поверить.
— То есть вы сторонник не только русской балетной техники, но и школы актерской игры по Станиславскому?
— Характер Ромео настолько соответствует итальянскому характеру и вообще средиземноморскому темпераменту, что мне он очень близок.
— В реальной жизни вы тоже готовы на все для достижения желаемого?
— Нет, абсолютно. Я гораздо рациональнее.
— А своя Джульетта у вас есть?
— Сейчас нет.
— Вы танцуете по всему свету. Трудно приноравливаться к разным партнершам?
— Уже привык. Мне легко менять партнерш, быстро адаптируюсь. Вот, например, Алессандра Ферри маленького роста, а Сильви Гиллем очень высокая. Каждая партнерша дает мне что-то свое. Я меняюсь в зависимости от балерины, и вместе со мной меняются мои персонажи.
— На гастролях в Москве вы должны были танцевать с другой балериной.
— Да, с Алессандрой Ферри я вообще буду танцевать "Ромео" впервые. У Хулио Бокка, партнера Алессандры, травма. Но я узнал об этом только за четыре дня до отъезда в Москву. Времени на репетиции почти не осталось. Но надеюсь, что это будет даже интереснее.
— Мировая знаменитость госпожа Ферри — покладистая партнерша?
— С ней довольно легко работать. Может, потому, что у нас слишком мало времени. Надо быть легкими друг с другом.
— Известно, что первым обратил на вас внимание Рудольф Нуреев.
— Мне было 15, я еще учился в школе. Нуреев приехал в "Ла Скала" в последний раз, чтобы поставить "Щелкунчик", примерно за год до своей смерти. Я сразу увидел, что он меня заметил, и я был потрясен. Ведь Нуреев был просто мистической личностью. И вот он стоит передо мной, этот величайший танцовщик, и так на меня смотрит... И когда я один занимался в студии, он зашел и попросил меня показать ему, что я умею. Я начал делать класс — от волнения быстро-быстро. Он попросил еще раз помедленнее, сделал небольшие технические замечания. А через два дня сказал, что хотел бы, чтобы я танцевал партию Тадзио в опере Бриттена "Смерть в Венеции". Я даже не могу описать те эмоции, которые в тот момент испытал, это то, что я никогда в жизни не забуду.
— Партия Ромео была поставлена на Нуреева. Он был на голову ниже вас ростом. Как вы справляетесь с техникой? Или для вас текст адаптировали?
— Невозможно изменить хореографию. В первый раз я станцевал эту партию в 20 лет, у меня тогда вообще технических возможностей для этого не было. Боялся панически, что это будет чудовищно. Но обошлось хорошо. Теперь я гораздо свободнее и естественнее на сцене, потому что уверен в себе. Но, конечно, я по-своему танцую эту партию. Может, это более романтический и лиричный Ромео, чем у Нуреева.
Фредерик Оливьери: в Италии нет современного балета
— "Ромео и Джульетта", классическая балетная драма, считается визитной карточкой вашего театра. В ближайших планах "Ла Скала" — сплошные возобновления балетов маститых хореографов. Вы консерватор или просто боитесь рисковать?— Любая оперная труппа Италии должна иметь в своем репертуаре Верди. А потом уже можно и Скрябина. В балете то же самое. Я должен сделать классический балет, должен взять постановки великих хореографов — Бежара, Баланчина...
— А кого-нибудь поновее балетного Скрябина?
— У нас будет ставить Мауро Беганзетти на музыку Нино Роты. Балетный оммаж композитору и кинематографу.
— В чем главная проблема балета "Ла Скала"?
— У нас на пенсию артисты идут в 50 лет. Я должен, с одной стороны, поддержать балерин, которым перевалило за 40, а с другой — протолкнуть молодых. Это единственная проблема, с которой я сталкиваюсь.
— И как вы справляетесь с итальянскими женщинами?
— Я с ними выхожу на прямой разговор. И в конце концов они мне говорят: "Хорошо, я эту роль буду танцевать до таких-то лет и больше претендовать на нее не буду".
— В сравнении с французской балетной политикой итальянская более консервативная?
— В Италии главное — показать, что мы можем сделать великие балеты прошлого. Поэтому в Италии совершенно нет современного балета. Во Франции наоборот. Двадцать лет назад Жак Ланг, министр культуры Франции, закрыл почти все традиционные балетные театры, сделав ставку на креативные современные труппы. Десять лет это давало плоды. Сейчас — большая проблема, потому что классический балет остался только в Opera de Paris. Надо находить какой-то средний путь между балетной политикой Италии и Франции.
— Как руководитель балета, вы чувствуете себя пасынком оперы?
— Любой театр в Италии — это прежде всего театр оперный. И я не собираюсь ничего в этом менять.