председатель совета Союза сахаропроизводителей России
"От продажи тарифных квот на аукционах надо уходить"— На последнем сахарном аукционе повторилась ситуация 2000 года: себестоимость внеквотного сырца теперь ничем не отличается от себестоимости квотного. В чем причина?
— Результаты аукциона — это победа амбиций над разумом. У компаний-участников было два варианта действий в ходе торгов. Либо сознательно соглашаться с убытками и покупать квотный сахар по высоким ценам, при этом сохраняя свою долю на рынке, либо отказываться от покупки квотного сырца и тем самым терять свою долю на рынке. Как показал аукцион, все крупные операторы предпочли выбрать первый путь. К тому же все они являются владельцами большого числа сахароперерабатывающих заводов — понятно, что не загрузить свои заводы они не могут. Простой мощностей будет стоить куда дороже, чем ввоз и переработка квотного сырца.
— Сразу после аукциона по рынку поползли слухи. Мол, после торгов некоторые победители аукциона начнут через союз лоббировать повышение пошлин на внеквотный сырец для увеличения собственного маржинального коридора, как это было в 2000-2001 годах...
— Ну, естественно, а как же без этих слухов! Как же может быть иначе: просто так "слоны" (так в сахарной среде называют крупных участников рынка.— Ъ) ничего не делают. Сейчас купили квоты по высокой цене, а потом и пошлины пролоббируют... Совершенно определенно могу сказать: уровень защиты свеклосахарного комплекса сейчас достаточно высок. И союз не будет лоббировать повышение базовых ставок пошлин на 2003 год.
Я не исключаю обратной ситуации: если биржевая цена пойдет вверх и возникнут условия для резкого роста цен на внутреннем рынке, мы будем настаивать на определенной коррекции импортных тарифов.
— Коррекция — это значит снижение?
— Да.
— Звучит неожиданно. За все время существования союза вы настаивали на обратном. В связи с чем так изменилась ваша позиция? И насколько должна подняться биржевая цена, чтобы союз начал требовать снижения пошлин?
— На наш взгляд, если биржевая цена на сырец вырастет и составит более восьми центов за фунт (сейчас около шести центов.— Ъ), мы начнем разговор о снижении пошлин. Дело в том, что розничная цена на сахар за последнее время заметно выросла и дальнейший значительный рост будет крайне опасен. Во-первых, сахар входит в набор продуктов питания первой необходимости. Во-вторых, это крайне болезненно скажется на эффективности работы кондитерской промышленности. Кроме того, правительство может увязать резкий рост цен с эффективностью мер по защите свеклосахарного комплекса, чего нам не хотелось бы.
— Но в начале этого года союз предлагал введение высокой плоской пошлины на сырец, которая бы привела к весьма значительному росту цен на сахар. И потом, высокий уровень цен будет способствовать высокой рентабельности свекловичного сахара...
— Когда мы предлагали высокую пошлину, средняя цена на рынке не превышала $350 за 1 т. А сейчас мы стоим у рубежа в $450. Конечно, в западных странах цена тонны сахара достигает $700-800, но там и уровень доходов другой. На мой взгляд, если цена выскочит за $500, это будет уже достаточно накладно для наших потребителей.
Что касается рентабельности свеклосахарного комплекса... Да, если взять сильные свеклосахарные хозяйства где-нибудь в Краснодаре, где себестоимость сахара на уровне $250-270 за тонну, то рентабельность у них будет очень неплохая. Но такая ситуация далеко не во всех регионах. И потом, цены могут и вниз пойти, если в нашу страну будет завезено очень много сверхквотного сырца.
— Но вы говорили, что сейчас цены только растут. При нынешнем уровне цен на бирже и базовых пошлинах сахар из внеквотного сырца не может продаваться дешевле $465 за 1 т, даже если импортер вообще откажется от прибыли...
— Да, запас на первый взгляд большой, и все подсчеты ваши верны, если бы не одно "но". К сожалению, состав импортеров неоднороден. Помимо российских компаний, которые имеют свои мощности по переработке сырца и свои свекловичные программы, существуют еще и международные трейдеры. Зачастую они финансируют производство сырца и покупают его по себестоимости, а не на бирже. Поставьте себя на их место — есть товар, который фактически уже оплачен. И есть рынок сбыта в лице России. Понятно, что они при любом раскладе поставят свой товар в нашу страну.
В этом контексте очень показательно выглядит увеличение доли иностранных компаний среди победителей аукциона. Например, доля Cargill в прошлом году была всего 2%, а по итогам нынешнего аукциона — 8%. Доля самого крупного поставщика — Sucden — увеличилась с 13% до 18%. При этом доли российских компаний снижаются.
— В Минэкономразвития уже заявили, что не будут отказываться от аукционной продажи квот на ввоз сахара в будущем. Вы согласны с этим мнением?
— Нет. Как и в 2000 году, фискальная функция аукциона (собрать побольше денег в бюджет) перевыполнена, а вот регулирующая — нет. Опять есть возможности для поступления избыточного внеквотного сырца. Поэтому мы считаем, что необходимо постепенно уходить от аукционной формы распределения тарифной квоты. Понятно, что сразу сделать это будет непросто. Но на первых порах можно было бы 50% от квоты продавать с аукциона, а 50% бесплатно распределять каким-либо способом среди основных операторов рынка, стимулируя объем инвестиций в отрасль. Надо заметить, что среди стран--членов ВТО, использующих тарифное квотирование как меру защиты внутреннего рынка, фактически отсутствует аукционная форма распределения квоты.
— О каком способе распределения идет речь — по производственному признаку, по "историческим" импортерам или что еще?
— Пока не могу сказать что-либо определенное, мы должны выработать единую позицию всех участников рынка. Единственное, что хотелось бы отметить: этот способ должен быть из арсенала мер стран--участников ВТО.
— Но судя по началу этого года, когда вы уже попытались выработать по этому вопросу консолидированное мнение отрасли, сделать это практически невозможно. Вы сами в это верите?
— Выработать единую для всех участников сахарного рынка позицию крайне сложно: каждая компания стартовала на рынке по-своему, и все имеют разные точки зрения на возможности распределения квот. Но иного выхода, кроме как начать договариваться, в той непростой ситуации, которая ждет рынок в 2003 году, у крупнейших операторов попросту нет. Поэтому лично я в возможность договориться верю.
Интервью взял ДМИТРИЙ Ъ-ДОБРОВ