гастроли танец
В московском Театре наций шведский коллектив современного танца Клер Парсонс показал спектакль "Будущее не кончается". В числе немногих зрителей ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА оказалась свидетельницей неравной борьбы шведских феминисток с бытовой техникой.Коллектив Клер Парсонс (Claire Parsons) состоит из трех женщин в возрастном диапазоне от 20 до 40. Женщины много ездят по разным странам, показывая разные спектакли, как гласит пресс-релиз — "для семейной аудитории, для балетных школ, молодежи от 13 до 16 лет, для студентов от 16 до 19 лет". Из вышеперечисленных групп женщина моего возраста может попасть только в раздел "семейной аудитории". Но, замани я в недостроенный студеный театр семью, представляю, каким скандалом закончился бы дома этот театральный вечер.
Тот же пресс-релиз интриговал ссылками на творчество конструктивистов и сюрреалистов, вдохновлял именами Сэмюэла Беккета и Бастера Китона и обещал исследовать "женский мир, похожий на триллер". Но то ли в России смотрят какого-то другого Бастера Китона, то ли по-иному представляют абсурд и сюр — только ничего подобного в спектакле обнаружить не удалось. А уж "женский мир" интеллектуалки-шведки оказался куда меньше похож на триллер, чем жизнь любой россиянки — хоть образованной, хоть дремучей.
На сцене среди двух экранов, трех складных стульев, столика и стиральной машины три женщины с намазанными красным гримом скулами (видимо, намек на клоунаду) "обживали пространство". Ходили по периметру и вдоль сцены змейкой: решительно — с пятки и вкрадчиво — на полупальцах. Ползали на четвереньках и на животе. Танцевали "по-современному": те же классические ballonne, tombe и jete только невыворотно, с невытянутым подъемом и согнутыми коленями. Прихватывали друг друга поперек туловища "в контакте". Говорили что-то на шведском — как уверяли на пресс-конференции, из Сьюзен Зонтаг (Susan Sontag). Похоже, шутили.
Сюжетный стержень спектакля — взаимоотношения с бытовой техникой. Видимо, это должно было обозначать кошмар и абсурдность повседневной жизни женщины, а также ее оторванность от естественной природной среды. Но, поскольку техника была взята взаймы у русских организаторов гастролей, обращались с ней очень аккуратно. Главные опасения вызвал изящный пылесос: его танцовщица все-таки слегка пошвыряла по углам. С миксером, обремененным парой удлинителей, обращались трепетно: его дали подержать зрительнице первого ряда и попытались соблазнить этаким танцем Саломеи — только без семи покрывал (из экологически чистых брюк и вязаных жилеток шведские феминистки не вылезли до конца спектакля). Самый эффектный момент — погружение героини головой вперед в стиральную машину с вертикальной загрузкой. Самый драматичный — попытка отрезать газонокосилкой голову лежащей под зеленым ковром сестры по несчастью.
Вывести месседж за пределы быта были призваны видеоклипы. На тусклом экране удалось рассмотреть что-то вроде айсберга, летящие самолеты времен второй мировой и крупный план мужчины за рулем, брюзгливо вглядывающегося в зеркало заднего вида. Во время демонстрации последнего клипа с задних рядов решительно прошествовал к выходу точно такой же дядька в черном костюме с галстуком — впрочем, как выяснилось, это было простое совпадение.
В Москву коллектив Клер Парсонс заехал с мурманского фестиваля "Полярная звезда". Вероятно, шведская сторона, субсидирующая гастроли, посчитала, что, если уж дамы оказались в России, почему бы им не выступить и в столице. Там, в Мурманске, танцевала еще одна шведская труппа — говорят, хорошая. Но, по словам московской стороны, на нее денег не хватило — очень уж сложная аппаратура, да и народу много. Так что Москве политкорректные чиновники, обязанные уделять средства и феминисткам, показали то, что подешевле.